гостеприимством.
– Гостеприимством! – воскликнул мэр. – Да уж! И тогда же мы устроили горячий прием этим немцам – очень горячий! И теперь есть что вспомнить.
– Кажется, гонг, – сказал сэр Джеральд. – Пойдемте за стол, пожалуй? Иди вперед, Тесси. Так, все в порядке. Синьор мэр, будьте любезны, садитесь напротив меня.
Между моими дочерьми.
– Как жрец, окруженный весталками, – пробормотала Элизабет.
– Мисс Плант – по правую руку от меня. Том, идите сюда, садитесь по левую руку.
Брук и Мосс сядут посередине, так. Надеюсь, все едят омара? Я их обожаю.
– Я перестала есть омара ещё ребенком, когда потонула «Лузитания», – заявила мисс Плант.
– Я предвидел, что кто-то может их не любить, – с готовностью предложил консул, – и на замену распорядился приготовить пирожки с мясом.
Мисс Плант пригорюнилась. Ей уже не раз удавалось испортить настроение за столом, заявив, что не ест главное блюдо, но и пирожков ей не хотелось.
Тут же перестроившись, она сказала:
– Но моя дорогая мамочка мне всегда говорила, что за столом привередничать не следует. Я тоже буду омара.
Бруку стало любопытно, действительно ли у сэра Джеральда в резерве были пирожки, или он просто мастерски сблефовал в этом гастрономическом покере.
– У нас в штате Мэн омары – излюбленная еда, – сказала Харфильд Мосс. – И ещё устрицы.
– Вы приехали прямо из Англии, мистер Проктор? – спросила мисс Плант. – Наша английская публика тут, во Флоренции, вам, обитателю шумного Лондона, покажется слишком старомодной.
Том Проктор, жизнь которого проходила между фермой в Херфордшире, адвокатской конторой на Бедфорд Роуд и консервативным клубом «Атенеум», был несколько удивлен, но ответил, что Флоренция представляет для него приятную перемену.
– Она приятна не в сезон, – сказал сэр Джеральд. – Но теперь сюда заявились не меньше двадцати тысяч туристов. В большинстве своем – британские граждане, и не меньше половины из них потеряет паспорта и примчатся ко мне за помощью. Я уже думал, что стоило татуировать туристам номер их паспорта на руках.
– Все равно потеряют, – заметила Элизабет.
Мисс Плант за свою долгую жизнь усвоила почти королевские манеры. Следила за тем, чтобы всем её подданным досталось от неё внимания поровну, и никогда не задавала вопросов, скорее, констатировала факты. Повернувшись к Харфильду Моссу, она сказала:
– Вы приехали из Америки и интересуетесь коллекциями античных древностей.
– Да, но не всех, – ответил Мосс. – Это было бы слишком широкое поле деятельности. Я лично интересуюсь римскими и этрусскими антикварными изделиями.
Преобретаю их для собраний Фонда Мосса.
– Что за совпадение!
– Совпадение, мисс Плант?
– Ну, вас зовут Мосс и вы занимаетесь собраниями Фонда Мосса.
Американец, улыбнувшись, ответил:
– Не такое уж совпадение, если учесть, что это я его основал. Это моя частная благотворительная организация.
– Чему я всегда завидовал, так это вашему законодательству, – заметил Том Проктор. – Насколько я знаю, если вы закупаете что-то для художественной или благотворительной организации, то освобождаетесь чуть ли не от всех налогов. Это так?
Хапфильд Мосс с удовольствием пустился в объяснения сложностей американского налогового законодательства и мисс Плант пожалела, что вообще затронула эту тему.
Решив перенести огонь через стол, она начала:
– Ваша галерея, должно быть, любопытное место, мистер Брук. Такая уйма книг! От одной мысли о них у меня начинается мигрень.
– Но я не обязан их все прочитать, лишь продать, – сказал Брук. Его заинтересовало кое-что из рассказа Мосса. – Вы сказали, что в вашей области появилось нечто сенсационное. Я полагал, находки в Каэре были последними…
– Не хочу утверждать, что уже обнаружено, скорее нужно сказать – ожидается.
Некоторые наши организации были предупреждены – тут Мосс сделал драматическую паузу, намотал спагетти на вилку и отправил их в рот, оставив слушателей в напряженном ожидании, затем спокойно прожевал и продолжал, – предупреждены, чтобы были наготове.
– Наготове? Из-за чего? – спросила Элизабет.
– Знай я это, мисс Уэйл, владел бы информацией, за которую большинство коллекционеров готово отдать что угодно. Может идти речь о серебре или драгоценностях. Последняя крупная находка, попавшая на американский рынок – тот серебрянный шлем, что в чикагском музее. Я случайно узнал, сколько отдал за него музей, и можете поверить, это весьма немало.
