– Да, – неохотно подтвердил Брук, но если мисс Плант и заметила, как погасло его лицо, не подала виду. Чувства других её просто не занимали.
– С Элизабет Уэйл вы уже знакомы, насколько я знаю, – показала она на молодую англичанку, вошедшую следом за ней. – Сегодня она была настолько любезна, что подвезла меня в город. С транспортом день ото дня хуже. Давно пора что-то делать.
Вы знаете её отца.
– Сэра Джеральда я знаю, – подтвердил Брук. При этом его взгляд встретился со взглядом мисс Уэйл. Та подмигнула.
– Удивительно, как у наших сегодняшних властей хватило ума прислать сюда консулом человека с титулом, – продолжала мисс Плант. – Его предшественник был полный нуль – ни происхождения, ни воспитания.
– Да уж, – подтвердила Элизабет. – Он был неподражаем. Навестив мисс Плант зимой в жуткий мороз, он даже пальто не снял.
– У меня однажды был врач, который не снял пальто даже в спальне. Больше ноги его у меня не было. Маччиоли.
Брук вначале принял последнее слово за боевой клич, как-то связанный с предметом предыдущего разговора. Но когда мисс Плант повторила, до него дошло.
– Вы ищете книгу о его последователях или репродукции их картин? У нас в галерее несколько Синьорино и как минимум один Кабьянко.
– Хочу книгу о его последователях. Гертруда Строцци как-то говорила о них, и я понятия не имела, о чем речь. Так что знать о них мне нужно лишь столько, чтобы в следующий раз поставить её на место.
Когда мисс Плант ушла, Элизабет сказала:
– Не смейтесь над ней. Раньше такое поведение было лишь позой, а теперь она привыкла. Это не со зла.
– Да, очень мило, когда кто-то ляпает любую глупость, что придет ему в голову.
– Если бы так, – сказала Элизабет. – Но ей в голову всегда приходят минимум по три глупости одновременно. Когда её представили папе, сказала: – Как поживаете, сэр Джеральд? Вы ведь только второй наследник дворянского титула в вашей семье, не так ли? Ваш отец был лондонским мэром в том году, когда дерби выиграл конь с такой странной кличкой?
Брук улыбнулся. Улыбка была невеселой, но все-таки…
– И что сказал на это ваш отец?
– Ну, он-то нашелся. Дипломат милостью Божьей. И, кстати, вы обязательно должны послезавтра прийти к нам на обед. Разумеется, если у вас нет других планов.
– В четверг? Еще не знаю.
– Там будет Том Проктор.
– Том? Разве он во Флоренции?
– Еще нет. Приедет завтра вечером. Он ведь управляет вашим имуществом, не так ли?
– Имуществом моей сестры Фелиции. И он мой поверенный в делах. Да, раз там будет Том, мне нужно прийти.
– Да, нельзя сказать, что вы вне себя от радости, – заметила Элизабет. – Большинство людей считают приглашение на обед к британскому консулу вопросом престижа.
– Я думаю! – Брук снова улыбнулся.
«Это же надо, дважды подряд! – сказала себе Элизабет, возвращаясь. – Ну, сэр, если мы будем продолжать в том же духе, может быть когда-нибудь и рассмеемся!» – И, опустив стекло в машине, выдала на безупречном итальянском: – Если вы будете настолько любезны, что перестанете давить на сигнал и посмотрите по сторонам, то заметите, что у меня включен левый указатель поворота, что означает, – я собираюсь свернуть налево. Благодарю вас.
Днем галерея закрылась на пару часов, и Бруку это давало возможность прогуляться домой на обед пешком. Он имел привычку пройтись по Понте Веккио и возвращаться левым берегом реки, замыкая круг, начатый утром.
Проходя мимо кафе на углу набережной Аччиоли, заметил двух приезжих, сидевших у столика под парусиновым навесом. Сразу было видно, что они не туристы и скорее всего, из Неаполя. А, может быть, с Сицилии.
3. Вторник, вечер: профессор Бруно Бронзини
Целый день стояла удушливая жара. С наступлением вечера из долины Арно начала подниматься лесная мгла, похожая на тонкую свадебную фату. Небо потемнело, из ослепительно голубого перешло в индиго и потом стало похоже на вороненую сталь.
Кое– где появились звезды.
– Красота, правда? – спосил Комбер.
– Города всегда кажутся лучше, если вы от них достаточно далеко, чтобы их не слышать, – сказал Брук, – и не обонять.
– Чтоб вы провалились с вашим реализмом!
– Кто будет там сегодня вечером?
– У Бронзини? Во-первых, Меркурио, его приемный сын. Уникальный экземпляр. Где-то позади будет
