осторожными. Чужеземцы — за исключением Мэлгвина — были невысоки ростом, но всех их отличало мощное телосложение. У них были темные, глубоко посаженные глаза и длинные вьющиеся волосы. Так же, как и мужчины Вирокониума, они брили бороды, правда, некоторые оставляли усы.
Аврора вернулась на кухню за подносом с едой и, получив его, понесла к столу главного гостя. На этот раз она осмелилась подойти к Мэлгвину совсем близко и даже спросить, не хочет ли он еще вина. Он рассеянно взглянул на нее и кивнул головой. Отходя от стола, Аврора мелко дрожала. Казалось, даже на расстоянии Мэлгвин излучает какую-то особую силу и опасность. Что бы он с ней сделал, если бы обнаружил, что никакая она не прислужница?
Направляясь за очередным подносом с едой, Аврора увидела, как в залу вошли ее родители и сестры. Джулия с ужасом оглядела Аврору, а глаза ее матери округлились. Наклонившись к Константину, леди Корделия что-то прошептала ему на ухо, и Константин испуганно посмотрел в сторону дочери. Только тогда Аврора осознала, что ее непродуманное решение выступить в роли маленькой лазутчицы может создать немало проблем в отношениях отца с его новым союзником. Если Мэлгвин узнает, кто она на самом, деле, он, конечно же, решит, что отец Авроры намеренно заставил ее поступить так, и обвинит Константина в обмане. Аврора сделала судорожный глоток, проклиная себя за глупую неосмотрительность. Когда же она научится думать, прежде чем что-то сделать?
Аврора быстро проскользнула на кухню, оставаясь там до конца трапезы. Но как только в зале установилась напряженная тишина, она тихонько вышла оттуда и заняла место около резной колонны. Аврора видела, как Константин подвел ее сестер к Мэлгвину. В своих лучших платьях они выглядели прекрасно, их золотистые волосы были искусно уложены. Девушка почувствовала, как ею снова начинает овладевать горькое негодование. Враг-валлиец не заслуживает ни одной из ее сестер — даже скандальной Джулии!
Мэлгвин наблюдал, как Константин ведет дочерей к возвышению. В зале пронесся легкий возглас удовлетворения, так как обе девушки были весьма миловидны. У старшей, которую Константин представил первой, по плечам струились блестящие золотистые волосы — густые, переливающиеся на солнечном свете. Кожа леди Джулии была подобна слоновой кости, ее голубовато-зеленые глаза светились как бриллианты. Она была невысока ростом, немного полнотела — чувствовалось, что у нее вообще есть склонность к полноте.
Красота другой девушки являлась, без сомнения, еще более притягательной. Черты лица леди Карины представляли собой само совершенство. Ее голубые глаза прятались за длинными темными ресницами, а рот напоминал сочный бутон розы.
Однако на Мэлгвина очарование дочерей Константина не произвело особого впечатления: его не могло удовлетворить то, что — как он почувствовал — скрывается под внешней оболочкой этой неземной красоты. Было очевидно, что старшая дочь презирает его. Ее кошачьи глаза-бриллианты ненавидяще смотрели на него, а прекрасные черты лица были искажены злобой. Конечно, можно не обращать внимания на такое настроение принцессы и лишь позабавиться им, но расчетливый ум Мэлгвина подсказывал ему, что из нее выйдет строптивая и сварливая жена.
Принцесса помоложе в отличие от первой выглядела спокойной и доброжелательной. Слишком спокойной, отметил Мэлгвин. Он заметил, что в руке ее зажаты четки, а губы двигаются, как бы шепча молитву. Мэлгвин почувствовал беспокойство. Немалая часть его подданных все еще поклонялась языческим богам гор, вод и лесов. И ему не нужна уж слишком благочестивая королева, присутствие которой вызывало бы раздоры при его дворе.
Мэлгвин отвернулся от девушек и нетерпеливо обратился к Константину:
— Мне говорили, что у тебя три дочери. Я хотел бы увидеть третью.
Константин выглядел взволнованным:
— Мэлгвин, мой господин! Любая из моих старших дочерей станет прекрасной женой. Возможно, ты еще не оценил их по достоинству: моя жена сама обучала их всем премудростям ведения домашнего хозяйства. Обе они умеют читать и писать, а поют как соловьи. Ни одна женщина в Вирокониуме не шьет лучше их…
Мэлгвин прервал перечисление достоинств принцесс холодным безрадостным смехом:
— Константин, я вижу перед собой двух весьма миловидных женщин. Но вон та выглядит таким образом, как будто хочет выцарапать мне глаза, второй же место скорее в монастыре, чем на супружеском ложе. И поскольку у меня нет привычки брать с собой в постель оружие для защиты, а душа моя не требует по себе ежедневных молитв, я хотел бы увидеть — прежде чем сделать окончательный выбор — твою третью дочь.
Константин побагровел и растерянным взглядом окинул залу. Наконец, взглянув, как бы извиняясь, на Мэлгвина, он помахал рукой молодой девушке, укрывавшейся за одной из колонн. Когда та подошла к возвышению, Мэлгвин в замешательстве вздрогнул. Кто она? Фаворитка Константина, которую он решил выдать за свою дочь? Темные волнистые волосы девушки были растрепаны, скромное платье выцвело и было покрыто пятнами, а щека вымазана в грязи. К тому же Мэлгвин вспомнил, что именно она наливала ему вино перед трапезой.
— Моя младшая дочь Аврора, — напряженно прозвучал голос Константина.
Мэлгвин пристально вгляделся в молодую девушку и обнаружил, что она вовсе не похожа на служанку. Она была довольно высока, а ее прямой стан и горделивая походка свидетельствовали о благородном происхождении. Ее вымазанное грязью лицо манило своей загадочностью, а правильные черты лица и высоко взметнувшиеся брови говорили, что ее предками были римляне. Мэлгвин чуть не заулыбался. Константин хотел словчить, но его хитрость обернулась против него самого. Обрядив младшую принцессу как оборванку и даже не представив ее, Константин тем самым выдал свои истинные чувства — эта дочь явно была его любимицей.
Мэлгвин задержал взгляд на гибких линиях ее стана. Теплая волна чувственного влечения начала распространяться по его телу, однако мозг его воспринял эту волну с непонятным смущением. Эта дочь явная обманщица — возможно, даже слишком уж большая обманщица. В ее голубовато-серых глазах он увидел пытливый ум и чувство собственного достоинства. Его смущение усилилось, но только на мгновение. Эта девушка, которая выглядела столь необычно, наверное, не станет самой послушной женой, но именно на ней — без всяких сомнений — ему и следует остановить свой выбор. Из всех дочерей эту Константин любил больше всех. А разве есть лучшее средство подчинить мужчину своей власти, чем жениться на его обожаемой дочери?
Мэлгвин холодно взглянул на других дочерей Константина:
— Вот эта, — сказал он, указав на Аврору. — Я женюсь на ней, Константин. Можешь готовиться к свадьбе. Она состоится завтра.
— Как ты могла так поступить? — раздраженно спросила Аврору Джулия, когда они уединились во дворце. — Когда ты играла роль отвратительной прислужницы, Мэлгвин, наверное, подумал, что папа хочет его обмануть. Твое поведение могло расстроить договор о мире, и тогда мы все погибли бы!
— Что-то я не заметила, что ты сама была так озабочена сохранением мира, когда выяснилось, что Мэлгвин может выбрать тебя. Пожалуй, я действительно вела себя глупо, но по крайней мере мне самой и предстоит искупить свою вину.
— Не говори так, — увещевающим голосом произнесла Карина. — Здесь нет твоей вины. Я думаю, Мэлгвин выбрал тебя назло, чтобы причинить боль папе. И остается только гадать, что же он за человек…
— Не будь глупышкой. Мы знаем, что он за человек, — возразила Джулия. — Мэлгвин — безжалостный, порочный интриган.
— Джулия! — резко прозвучал голос леди Корделии. — Тебе пора спать. Я хочу поговорить с Авророй наедине.
Аврора позволила матери довести ее до кровати и помочь раздеться. Ее кровать стояла в небольшой нише в стене. От комнаты, где спали сестры, нишу отделяла ширма. Сквозь нее доносился шепот сестер. Сначала Аврора прислушивалась, чтобы понять, о чем они судачат. Но сосредоточиться на этом ей так и не удалось. Она была слишком потрясена происшедшим, и ее мысли вновь и вновь возвращались в Парадную залу. Ей и в голову не могло прийти, что Мэлгвин выберет именно ее. Это было неслыханным нарушением этикета. Разве можно заключать брак с младшей сестрой, если две старшие сестры еще не замужем?
