сверкали, как черный янтарь. Вместе с тем виду нее был болезненный и усталый. И Аврора решила воспользоваться гостеприимством пожилой женщины.
— Ну, если только ненадолго заглянуть к вам… — проговорила она, спешиваясь.
Аврора привязала лошадь к растущему прямо у тропинки дереву и пошла за старухой к ее маленькому деревянному дому. У резной двери дома Аврора в растерянности остановилась. Дверь оказалась очень низкой, и чтобы войти внутрь, надо было сильно нагнуться. Аврора вдруг вспомнила слышанные ею еще в детстве сказки о злых колдунах, которые вот так же — через малюсенькие двери — зазывают простых смертных в свое страшное подземное царство.
Собравшись с духом и отбросив свои сомнения, Аврора толчком открыла дверь. Ее удивило, что внутри дом оказался очень опрятным и довольно удобным для жизни. Там была маленькая кровать, рядом с очагом стояли два стула. Наверное, эта пожилая женщина не такая уж и бедная, подумала Аврора. Стены дома были увешаны высушенными травами и цветами. Аврора узнала некоторые из них: они и в ее краях использовались для приготовления лечебных настоек и отваров. Может быть, решила Аврора, эта женщина как раз и живет тем, что обменивает эти снадобья на еду. А вдруг она колдунья, делающая из трав волшебное варево, способное вызывать духи умерших?
Старая женщина почувствовала напряжение Авроры и, пригласив ее сесть на стул у огня, поспешила успокоить.
— Не бойтесь, леди Аврора, — сказала она, протягивая королеве чашу с горячим бульоном.
Аврора взяла чашу и с трудом улыбнулась хозяйке.
— Как вас зовут?
— Джастина, — ответила та звенящим, как колокольчик, голосом.
— Это римское имя, — удивилась Аврора. — Вы римлянка?
Джастина рассмеялась.
— Да, можно сказать и так. Мой дед был легионером, решившим остаться в этих местах после того, как римляне ушли отсюда. Мать же моя выросла в старинной римской крепости Дева.
— Ну а вы почему здесь все-таки остались? Ведь римляне ушли из этой части Британии уже очень давно…
— Я любила одного кимврского мужчину. И после его смерти так и не решилась покинуть эти края.
— Простите меня за любопытство, — тихо проговорила Аврора. — Его убили в битве?
— Нет, он умер от лихорадки. — На глазах женщины появились слезы.
Аврора решила поменять тему разговора.
— Вы живете одна? — спросила она.
— Да. Но не следует меня жалеть. Я живу так, как мне хочется. Многие ли женщины могут позволить себе такое?
— Действительно, таких женщин мало, — с горечью в голосе отвечала Аврора. — Большинству женщин их мужья отвели роль рабынь.
Старушка невесело улыбнулась.
— Я слышала, что и ваш брак нельзя назвать счастливым.
Аврора резко встала, намереваясь уйти.
— Да вы не обижайтесь, — пожилая женщина жестом пригласила Аврору снова сесть. — Я не собираюсь выяснять подробности ваших отношений с королем. Я хотела бы поговорить с вами совсем о другом.
Аврора села. Интересно, о чем может говорить с ней женщина, которую она видит первый раз в жизни?
Джастина повернулась к огню и подула на угли. Искры и пепел взметнулись к потолку.
— Вы сопровождали короля во время его поездки к Кунедде? — начала Джастина.
— Да.
— И что же вы думаете об отношениях Мэлгвина и Кунедды?
— Мне трудно сказать… По-моему, у них достаточно дружественные отношения, — нерешительно отвечала Аврора. — А почему вы об этом спрашиваете?
— Потому, что опасаюсь худшего. Кое-кто в Каэр Эрири хочет с помощью бригантов свергнуть Мэлгвина.
Аврора внимательно посмотрела на пожилую женщину.
— У вас действительно есть основания так думать?
— Когда вы гостили у бригантов, вы, наверное, видели рыжеволосого мужчину, который всегда держится рядом с Кунеддой…
— Да там было столько рыжеволосых мужчин, что всех и не упомнишь! — воскликнула Аврора.
— Может быть. Но теперь тот самый рыжеволосый мужчина скрывается в лесу в окрестностях нашей деревни. Он прибыл сюда, чтобы шпионить за Мэлгвином… и чтобы встретиться со своими единомышленниками из Каэр Эрири.
Аврора задумалась.
— Из приближенных Кунедды я знаю только одного рыжеволосого мужчину. Это Фердик, его сын — стройный, высокий и весьма привлекательный юноша.
Джастина покачала головой.
— Нет, это не он. Рыжеволосый мужчина, о котором я говорю, тоже стройный и высокий, но привлекательным его никак не назовешь. У него страшное лицо. Оно напоминает морду оскалившегося волка.
— Вы его сами видели?
— Да, я видела его. Он выбирается из своего логова только по ночам.
Аврора была ошеломлена.
— С кем же встречается этот шпион бригантов?
— А вы не догадываетесь? — спокойно спросила Джастина. — Кто в Каэр Эрири сгорает от желания сосредоточить в своих руках всю власть над Гвинеддом?
— Эсилт! — в ужасе выдохнула Аврора.
Джастина кивнула.
— Эсилт всегда завидовала брату, а теперь она плетет против него нити заговора.
Аврора с недоверием взглянула на Джастину.
— Обвинять сестру короля в заговоре — тяжкое преступление. — Есть ли у вас доказательства?
— Мои доказательства вот здесь, — Джастина постучала себя по груди. — Мне доподлинно известно, что злые чары и смертельная опасность сгущаются над Мэлгвином. И я знаю, что Эсилт пойдет на все.
Джастина посмотрела прямо в глаза Авроре. Взгляд ее был завораживающим. Казалось, этой женщине действительно все известно.
— Вы слышали о Дайнас Бренине? — спросила она.
— Да. Эта история не выходит у меня из головы. Я понимаю, что тогда Мэлгвин был совсем юн… И что он совсем не хотел того, что произошло… Но все равно — это ужасно.
— В том не было его вины! Эсилт вынудила его поджечь крепость. Она хотела уничтожить всю свою семью.
— Но ведь приказ воинам поджечь крепость Эсилт не могла отдать сама, — пробормотала Аврора. — Отдать приказ мог только Мэлгвин. Воины никогда бы не подчинились Эсилт.
Лицо Джастины вдруг перекосилось от ненависти.
— Она заставила его отдать такой приказ! Тогда Мэлгвин был действительно очень молод — ему только исполнилось шестнадцать. Но когда она назвала его трусом и глупцом, он дрогнул и осуществил ее замысел.
— Откуда вам это известно? С тех пор прошло уже так много времени…
Джастина загадочно улыбнулась.
— Мэлгвин сам сказал мне об этом.
— Вам? Но почему?
— Потому что ему было необходимо поделиться с кем-то своими переживаниями. Он выговорился, и ему стало легче, — горестно вздохнула Джастина.
