знаешь об этой женщине? Почему доверяешь ей?
– Она – жрица Великой Матери Богини, а также исцеляет своим искусством членов древней секты. Я не думаю, что она причинит мне вред.
– Но ты не уверен в этом! Ты подвергаешь себя ужасному риску!
В ответ Мэлгон лишь пожал плечами. Бэйлина охватило такое отчаяние, что голос его то и дело срывался:
– Слушай-ка, мы ведь говорим о твоей
– Я не опасаюсь за свою душу, – отрезал Мэлгон. – А если ты так переживаешь, то помолись за меня.
– Помолюсь, – с трудом выдавил из себя Бэйлин.
Мэлгон повернулся, чтобы уйти, но был остановлен дрожащей рукой друга.
– По крайней мере, скажи же мне, куда ты идешь.
– На взморье... на восходе. Если к вечеру не вернусь, то можете отправляться на поиски.
Когда Мэлгон покидал стены Диганви, заря едва занималась на востоке. Ночная тьма только-только начала рассеиваться, и лишь у линии горизонта едва заметно прорисовались очертания облаков. Холодный туман клубился у стен крепости и стелился по голым склонам окрестных холмов. Шагнув в эту дымку, Мэлгон направился вниз по дороге. Король дрожал от леденящего дыхания зимней ночи.
Вскоре он уже быстро шагал по прибрежному тракту, и нетерпение подгоняло его. Выпитое зелье еще не начало действовать. Оно оказалось гадким на вкус, точно прокисший кисель. Из чего же его приготовили? Из уха летучей мыши или глаза тритона? Король с омерзением скрипнул зубами. Эта жрица, наверное, дала ему отвратительное, хотя и совершенно безвредное варево нарочно, чтобы подготовить к восприятию своего волшебства.
Волшебство! Ну что за дурак! Неужели он мог поверить в возможность встретиться и говорить с душой Рианнон? Какая чушь! Жена мертва. Если от нее и осталось что-нибудь, то только обезображенное тело. Сама она ушла, а красоту ее сожрали черви.
Однако подобные жестокие рассуждения не задушили в его сердце слабый, но настойчивый огонек надежды. Ведь тот охотник утверждал, что видел Рианнон собственными глазами, что даже держал в своей руке ее теплые, нежные пальцы. Было ли то всего лишь видение, посетившее человека в состоянии экстаза? Или все-таки он видел живую женщину, непостижимым образом избежавшую смерти и спрятавшуюся в лесу, как дикое животное? Ну, уж нет, теперь просто необходимо докопаться до истины. Покуда остается хоть призрачная возможность вновь увидеть Рианнон и прижать ее к сердцу, надо использовать этот шанс. Он не сможет спать спокойно, пока окончательно не утратит последнюю надежду.
Король вышел на скалу, нависающую над прибоем, и немного постоял наверху, чтобы окинуть взором пустынный пляж, все еще окутанный непроглядной тьмой. Вдруг с ним что-то случилось... В желудке словно все перевернулось, и чья-то огромная рука, казалось, сжала его внутренности, крепко сжала в кулак и принялась выкручивать что есть силы. Стараясь подавить тошноту, Мэлгон пошел дальше. Боль в животе усилилась, и он снова подумал о яде. Неужто дружелюбие и благодушие, которые излучала Арианрод, оказались притворными? Вдруг она колдунья, которая с помощью заклинаний умеет изменять свой облик и превращаться в простую крестьянку с открытым, приветливым лицом?
Желудок Мэлгона снова конвульсивно дернулся и сжался, и он попытался облегчить свои муки, сунув два пальца в рот. Но ничего не вытекло из его рта, кроме небольшого количества горькой слюны. Было слишком поздно – снадобье уже всосалось в кровь и отправилось в путь по сосудам, разнося по телу бессилие и тошноту. Попытавшись выпрямиться, он едва не потерял равновесие. Им овладела чудовищная слабость, парализующая все члены. Король опустился на заиндевелую прошлогоднюю траву, беспомощно хватая ртом воздух. Он корчился в судорогах – колени его непроизвольно прижались к животу.
При мысли об этом Мэлгон покрылся холодным липким потом. А ведь он всегда почитал себя таким храбрым, таким бесстрашным человеком, не опасающимся даже проклятия христианского Бога. Внезапно король погрузился во мрак и окончательно струсил. Нет, ему не хотелось умирать. Он еще должен жить ради столь многого... ради сына... королевства...
Слабость медленно уходила. В конце концов, вернулись прежние ощущения – он почувствовал, как студеный морской бриз овевает лицо, охлаждает разгоряченный лоб. Боли в желудке прошли, вновь вернулось зрение, и все тело окрепло.
Король поднялся с земли. Как глупо. Всего минуту назад он боялся погибнуть, а теперь чувствовал себя превосходно. Более того, ему казалось, что самочувствие его даже улучшилось. В тело прилила юношеская энергия и сила, он готов был встретиться с любым противником. Однако сейчас предстоит не битва, напомнил себе Мэлгон, он разыскивает Рианнон. Гонец велел прийти на пляж на рассвете, а он пропустил как раз то время, когда первые утренние лучи пробивались сквозь тьму ночи. Вновь королем овладела тревога: а вдруг он опоздал? Вдруг последняя возможность встречи с Рианнон уже упущена?
Мэлгон заторопился и принялся прыгать вниз с уступа на уступ, кое-где спотыкаясь, кое-где подворачивая ноги на выскальзывающих из-под каблуков камнях. Когда же он, наконец, ступил на мокрый прибрежный песок, то с удивлением заметил, что небосвод едва-едва посветлел. Оказывается, пока он лежал в беспамятстве, прошло не так уж много времени.
Король огляделся, стараясь догадаться, откуда лучше всего начать поиски. Гонец велел ему отправляться в место, о котором знают только они с Рианнон. Прямо перед ним высилось то самое укрытие из валунов, где он впервые любил свою застенчивую, пугливую молодую жену. Мэлгон прищурился, вглядываясь в очертания камней. Один из них напоминал силуэт женщины, закутанной в длинный темный плащ. Однако когда он подошел поближе, видение рассеялось – перед ним действительно оказался холодный валун. Пораженный король в искреннем разочаровании остановился и вновь осмотрелся. Кажется, туман сгущается – очертания камней и скал сделались нечеткими, размытыми. Краем глаза Мэлгон старался разглядеть находившиеся чуть в стороне от него смутные тени, но едва поворачивал голову, как они неизменно исчезали.
Стоя в густом сумраке, он как мог напрягал зрение, стараясь припомнить, здесь или чуть поодаль они тогда расположились, но так и не смог решить определенно. Вдруг резкий порыв ветра пронесся над берегом, зацепив короля своим холодным крылом и освежив его голову. Мэлгон прищурился. Он заметил среди скал какое-то красное пятно. Цвет этот показался совершенно неожиданным, неуместным на мрачном фоне зимнего морского берега. Король направился к тому месту осторожными, бесшумными шагами. Да, он видел это. Момент восхода солнца стремительно приближался, промерзлый пляж оживлялся белесым утренним туманом, и среди серых камней действительно промелькнуло огненное пятно. Он пошел быстрее и вскоре остановился, чуть дыша, едва сдерживая рвущееся из груди сердце.
Проклятие! Здесь ничего нет. Рассудок не повинуется ему, выкидывает всякие штучки. Он тоскливо поглядел на мокрый песок, ожидая увидеть лежащую на нем Рианнон, как и тогда разбросавшую свои огненные волосы по ослепительно белым плечам. И на миг ему почудилось, что он видит ее. Но Мэлгон понимал, что это всего лишь игра воспаленного воображения.
Он отвернулся, и тут им овладел удушающий гнев. Так вот какой мошенницей оказалась эта жрица! Или она и впрямь считала, что с него хватит жалких грез, возникших в замутненном с помощью проклятого варева рассудке?! Надо бы не валять больше дурака, возвращаться в крепость и проспаться хорошенько, чтобы к вечеру забыть обо всей этой ереси.
Король уныло побрел к каменистой тропе, ведущей вверх. Но вдруг он увидел чудесную картину – восход солнца. Нежно- розовый, блистающий, оранжевый, завораживающий сапфирно-голубой... Он чувствовал эти цвета, наслаждался ими. Мэлгон остановился, не в силах отвести взор от этого зрелища. Казалось, небо дышит, как живое. Солнце вдруг превратилось во вращающийся огненный круг. Воздух вокруг Мэлгона тоже воспламенился, а когда король перевел взгляд на океан, то ему почудилось, что и вода горит. Огонь восходящего светила разливался по волнам золотыми лентами. Почти ослепнув от всего этого блеска, Мэлгон закрыл глаза.
А когда вновь открыл их, то мир уже принял привычные очертания. Стояло чудесное зимнее утро, и не было никаких фантастических пейзажей. Король с тревогой огляделся. Это зелье исказило его восприятие. Теперь ему казалось, что все окружающее на самом деле выглядит иначе! И он вновь заметил красное пятно между камней, однако теперь-то он знает, что это лишь обман зрения. Или отблеск сияющего неба. Красный цвет стал ярче, насыщеннее. Может, это... в конце-то концов... Мэлгон с ухающим сердцем бросился к камням.
Рианнон стояла в пещерке, образованной огромными валунами, стояла с широко раскрытыми глазами и развевающимися на ветру волосами. Мгновение Мэлгон боялся не только пошевелиться, но даже дышать. Рианнон находилась всего в нескольких футах от него. Он с трудом верил собственным глазам.
Она была совсем не похожа на привидение и очень странно одета – в какую-то домотканую шерстяную рубаху, едва прикрывавшую колени. Губы ее посинели от холода,
