Сквозь сон он услышал голос Фионы, в котором ему почудилась тревога.
Викинг открыл глаза, воспоминания о событиях прошлой ночи вновь нахлынули на него.
– Фиона, ты?
Она выглядела ужасно усталой, глаза ее покраснели, лицо казалось смертельно бледным. Сердце викинга сжалось при виде ее страданий.
– Ты должен подняться, чтобы Сиобхан осмотрела твою рану. Если этого не сделать сейчас, может начаться заражение.
Даг сел, с удивлением чувствуя, что боль куда-то отступила.
– Так ты обо мне беспокоишься? – прошептал он. – И ты не хочешь, чтобы я умер, как умер Дермот?
Глаза Фионы расширились.
– Нет! Что за чушь ты несешь!
Склонившись, она поцеловала его в щеку.
– Как мне ни больно, я прекрасно понимаю, что твоей вины в случившемся нет. Дермот поступил глупо, да к тому же еще и подло. Конечно, я скорблю о нем, но не виню тебя в его гибели и не обвиню никогда!
Даг вздохнул и притянул Фиону к себе. Плечо тут же снова отчаянно заболело, но он уже не обращал на эту боль внимания. Зато другая боль, все последние часы терзавшая его сердце, отступила, и это было важнее всего.
– Боже! – вдруг воскликнула Фиона. – Да ты весь горишь.
Даг еще успел кинуть на нее затуманенный взгляд и тут же, раскрыв глаза, провалился в омут забвения.
Несколько следующих дней Фиона почти не отходила от Дага, время от времени прикладывая ухо к груди викинга и вслушиваясь в глухие удары его сердца. В тот вечер она так и не настояла, чтобы Сиобхан как следует занялась его раной, – и вот результат! Хотя сам разрез был неглубоким, он быстро загноился, и теперь Даг метался в жару, даже целебные травы Сиобхан не оказывали на него почти никакого действия.
Фиона была в отчаянии. Они с Дагом так долго шли к тому, чтобы научиться понимать друг друга, и вот когда, казалось, все самое худшее позади… Но нет, он не может так просто оставить ее!
– Успокойся, дитя. Пока твой викинг дышит, надежда еще есть.
Слова Сиобхан заставили Фиону еще сильнее залиться слезами.
– Он не должен умереть! Я ему не позволю!
– Это не в твоей власти, – мягко напомнила ей Сиобхан. – Душа его сейчас бродит среди духов предков, но, если они того пожелают, она сможет вернуться к нам.
– Я много молилась. – Фиона попыталась вытереть слезы. – Молилась христианским богам и всем остальным тоже. Неужели они не прислушаются ко мне?
– Боги делают то, что они сами сочтут нужным.
– Но ты же сказала мне, что именно Дагу предназначено править Дунсхеаном!
Прикрыв глаза, Сиобхан кивнула.
– Так я думаю и сейчас. – Ее взгляд потускнел и теперь отливал цветом свинца.
Фиона едва сдерживала рвущиеся из груди проклятия. Нет, она не станет проклинать богов – ведь Даг еще дышит! Она снова коснулась рукой горячей кожи викинга и, шепча слова любви, погладила его по щеке. Закрыв глаза, она старалась внушить ему волю к жизни. Ее дух искал его, нащупывая ту нескончаемую нить, которая связывала их.
Через несколько минут, отчаявшись, Фиона вновь открыла глаза.
– Ничего не получается. Я не могу добраться до него. У меня нет целительного дара или, может быть, мой дух недостаточно силен.
– Откуда тебе знать…
Фиона нетерпеливо всплеснула руками.
– Разве ты сама не видишь? Сколько я ни стараюсь, ему только хуже. Он уже совсем не шевелится.
– И все же не отчаивайся, дитя мое. Ты должна быть отважной.
Фиона тяжело вздохнула.
– Я все время думаю об отце. Мне отчего-то до сих пор кажется, что я тогда подвела его, а теперь… теперь я подвела Дата, горюя по Дермоту, я не позаботилась должным образом о его ране.
Сиобхан согласно кивнула.
– И я тоже не настояла, чтобы он позволил мне как следует осмотреть ее… – Она сокрушенно вздохнула.
Ближе к вечеру появились Дювесса и Бреака. Когда девушки стояли рядом, то казались Фионе сестрами-близнецами – так они были похожи друг на друга. Приблизившись, они встали по обе стороны от нее, и Фиона мгновенно почувствовала, что это неспроста.
– Мы пришли, чтобы отвести тебя поесть, – сказала Дювесса.
