– Клянусь молотом Тора, до чего же хорошо дома, – произнес рядом с ним знакомый голос.
Даг повернулся и увидел Рорига, младшего из дружинников, присягнувших Кнорри, – это он тогда на корабле предложил ирландке кусок рыбы. Даг лишь позже понял, что юноша сделал это без всякой задней мысли, и даже проникся чувством благодарности к нему.
– Прости меня за то, что случилось во время нашего возвращения, – сказал он Роригу. – Я рассердился на женщину, а не на тебя.
Рориг пожал плечами и протянул Дагу мех с вином.
– Ничего особенного. Если бы у меня была такая женщина, я, наверное, и сам вел бы себя как собака, охраняющая вкусную кость.
Даг поднес к губам мех и не спеша сделал глоток сладкой тягучей жидкости, выигрывая время для ответа. Не будет ли он выглядеть еще большим глупцом, если станет отрицать, что девушка для него что-то значит?
Рориг вздохнул.
– Я рад, что ты спас эту женщину. Тебе я, пожалуй, могу признаться: когда мы предавали все огню и мечу во время набега, я не переставал жалеть ирландцев.
Услышав свои собственные мысли из уст молодого воина, Даг почувствовал смущение. И все же ответ его прозвучал довольно жестко:
– Вряд ли это разумно – воин не может позволить себе испытывать чувство жалости к врагу. Любое твое колебание – лишний шанс быть убитым. Лежа на земле и истекая кровью, ты забудешь про всякое снисхождение, но будет уже поздно.
Рориг икнул и протянул руку к меху с вином.
– Я слышу мудрость в твоих словах, Даг, но не чувствую ее. В жизни должно быть что-то помимо бесконечных убийств. Я младший из шести сыновей моего отца и был обречен, покинув родной дом только с мечом в руке, отправиться на поиски могущественного ярла, которому бы смог принести клятву верности. Но теперь я понял, что мне не нравится идти дорогой воина.
– А какую бы жизнь ты предпочел?
– Возделывать свою собственную землю, разумеется. Если бы я мог выбирать, то стал бы земледельцем, а не солдатом.
– Землю тоже приходится защищать, – заметил Даг. – Земледелец всегда должен держать оружие наготове.
– Но это совсем не то, что жить убийством. Мне не по вкусу наши набеги; я бы хотел заниматься чем-то другим!
Последние слова Рориг почти выкрикнул, и звук этот тронул ответные струны в душе Дага. Он тоже был по горло сыт кровопролитием. Неужели такая уж доблесть – рубить мечом превосходящих их числом, но плохо вооруженных людей, избивать женщин и рабов? От всего этого у него остались только мерзкие воспоминания. Должна же быть где-то другая жизнь, в которой человек может уважать другого человека, не становясь при этом посмешищем для своих товарищей!
Глава 12
Фиона внезапно проснулась от того, что кто-то еще был с ней в комнате. Она слышала дыхание этого человека, чувствовала его легкие движения…
– Кто здесь? – Девушка быстро приподнялась и села на кровати.
– Ты поняла, что я ирландка, еще там, в пиршественном зале. Почему бы еще ты заговорила со мной, назвала меня «милой»?
– Это ты, рыженькая? Так ты тоже поняла меня!
– Да, но не ответила – не надо, чтобы нас видели разговаривающими друг с другом.
У Фионы даже закружилась голова от такой неожиданной удачи. Теперь у нее была подруга, а возможно, и союзник.
– Ты тоже рабыня? И как давно тебя взяли в плен? – спросила она, пододвигаясь поближе к незнакомке.
Та зажгла огонь в лампе, стоявшей рядом с кроватью, и фитилек осветил ее юное лицо и кудряшки волос.
– Уж и не помню, сколько я провела здесь: зим пять, а может, шесть. Я была совсем ребенком, когда меня купил племянник ярла.
– Купил тебя? Так, значит, тебя не взяли в плен?
Девушка презрительно фыркнула.
– Во всяком случае, не викинги. Меня взяли во время набега люди из клана Нейла.
– А откуда ты родом? – спросила Фиона. – Из какой части Ирландии?
– Из Рат-Кула, местечка рядом с поселением, которое норманны называют Дублином. А ты?
– Из Дупсхеана, что на реке Шеннон.
– А как случилось, что тебя взяли в плен?
Фиона почувствовала боль от нахлынувших горьких воспоминаний.
– Норманны напали на укрепленный поселок моего отца и сожгли его. Другие женщины успели укрыться в подземелье, а я…
