— Боже мой! — произнес он медленно, снова опускаясь на кушетку. Джон перевел взгляд с Энди на ее всхлипывающую копию, которую крепко держала рыжеволосая женщина, осматривая заплывший глаз. — О Господи!
Женщина живо вскочила на ноги и накинулась на него:
— Молитесь получше, мистер! — Ее изумрудные глаза сверкнули. — Что за исчадие ада вы растите, какое чудовище могло так поступить! Вы что, не признаете элементарных норм поведения и не прививаете их своей дочери? Ваша дочь ударила Джолин! Она поранила ее! Взгляните!
Прежде чем он смог придумать достойный ответ, она снова опустилась на одно колено и приблизила свое лицо к лицу Энди.
— А что касается вас, юная леди, если вы еще когда-нибудь, слышите, когда-нибудь тронете Джолин, вы будете иметь дело со мной. Может быть, вам разрешают бить людей у вас дома, возможно, вам сойдет с рук то, что вы пнули директора и обругали школьного секретаря, но вам не разрешается трогать Джолин. — Она понизила голос и придвинула лицо еще ближе к Энди. — И я не тот человек, с которым приятно иметь дело, если кто-то обидит мою дочь. Я ясно выражаюсь?
К великому изумлению Джона, его отважная дочь вжалась ему в колени и произнесла слабым голосом:
— Да, мэм.
— Отлично. Посмотрим, запомнишь ли ты это.
Она снова вскочила на ноги и сгребла в охапку свой экземпляр Энди, затем резко повернулась на сто восемьдесят градусов, при этом ее ярко-рыжие волосы всколыхнулись, как подхваченное ветром пламя, и набросилась на директора.
— Мэгги… э-э… мисс Эдейр, — проговорил директор, — я настаиваю на том, чтобы вы не обижали мистера Мартина, который только что приехал в наш город. Я вижу, что допустил ошибку, и Джолин, по- видимому, не виновата, но, великий Боже, какое поразительное сходство! Девочки похожи, как близнецы!
— Он прав, Мэгги, — произнесла секретарша, — я тоже их спутала.
Переведя взгляд с одной девочки на другую, Джон понял, почему возникла эта путаница, хотя голова его шла кругом от тысячи вопросов, ни на один из которых он не мог придумать хоть сколько-нибудь правдоподобного ответа. Единственное, что лезло ему в голову в эту минуту, было то, как точно подходило рыжеволосой ее имя. Мэгги. Мэгги Эдейр. О, воистину ее должны были звать только Мэгги Эдейр и никак иначе.
«Похожи, как близнецы…» Мэгги и думать не хотела об этом сверхъестественном сходстве. Она метнула взгляд в сторону мужчины, все еще сидевшего на кушетке и сжимавшего коленями свою дочь. Казалось, он был так же ошеломлен, как и она.
— Они не близнецы! — крикнула она. Она обращалась не к директору и не к Лу, а к сероглазому мужчине, словно именно его было необходимо в этом убедить.
— Они вообще не имеют друг к другу никакого отношения! Если они и похожи, это не более чем случайное совпадение. Я… — Она умолкла, пытаясь побороть подступившую вдруг панику, но волна страхов и сомнений уже захлестнула ее. Мэгги отстранила руку директора. — Прочь с дороги. Я забираю Джолин домой.
— Послушай, Мэгги, прошу тебя, — произнес Элмер Абернефи, снова беря ее за локоть. — Мы — взрослые люди и могли бы спокойно все обсудить. Ведь Андреа тоже впервые у нас. Я уверен, что она сожалеет о своем поступке и очень скоро поймет, что мы не допускаем драк в нашей школе.
— Но вы допускаете их, Элмер Абернефи, — возразила Мэгги; паника быстро улетучилась, уступив место злости. Это вернуло ее к жизни, и она уцепилась за эту внезапно подступившую злость, позволила ей охватить себя целиком, зафиксировать все ее существо, как гипс фиксирует сломанную ногу. Посмотрев ему прямо в глаза, она дала выход тому огромному разочарованию, которое жизненные взгляды этого человека породили в ней за два года его директорства. — Конечно, вы допускаете драки. И не только допускаете, вы закрываете глаза на их последствия, вот почему стали возможны ситуации, подобные сегодняшней.
— Нет, нет. — Он попытался было увернуться от нее, но уперся в письменный стол. — Ты абсолютно оши…
Мэгги не дала ему договорить:
— Элмер, дорогуша, это не я ошибаюсь, а ты. Ты уехал учиться в какой-то модный колледж и вернулся оттуда, напичканный дурацкими идеями, которые мне совершенно не нравятся, вроде этой твоей установки, что ребенок не имеет права давать сдачи, если его ударили.
— Ответный удар лишь провоцирует драку, Мэгги, — мягко произнес директор таким тоном, как будто пытался объяснить некий основополагающий принцип тому, кто, вне всякого сомнения, легко смог бы его усвоить, если бы только директор имел возможность произносить его с достаточной частотой.
Джон очень не любил людей, говоривших с такими занудными интонациями. Когда он слышал, как кто-то начинает вещать подобным образом, у него сами собой сжимались кулаки, и ему хотелось немедленно «спровоцировать драку» с таким человеком. Мисс Эдейр, похоже, разделяла его чувства.
— По твоему настоянию, — упрямо продолжала она, — дети не имеют права просить помощи у взрослых, так как это, по твоему мнению, значит «ябедничать»; дети, мол, должны «сами выяснять свои отношения», но таким образом в школе создается такая атмосфера, в которой неизбежно господствуют хулиганы. Я настаиваю на смене таких порядков, Элмер, даже если для этого придется сместить тебя с директорского поста, так как их следствием являются частые драки в школе. И даже травмы!
— Прошу вас, мисс Эдейр. В школе ко мне обращаются «мистер Абернефи».
— Может, кто и обращается, но только не я, Элмер.
Джон зачарованно наблюдал, как директор, став пунцовым, отчаянно цеплялся за край письменного стола, пытаясь отодвинуться как можно дальше от своей обвинительницы. Но от этой женщины не было спасения, она продолжала наступать:
— Моя дочь пострадала от разгильдяйства, которое порождает и поддерживает твоя система. Что касается меня, так я хулиганов не боюсь и тебя не боюсь. Я отлично помню, каким хулиганом был ты сам, пока некая Мэгги Эдейр не вышибла из тебя всю дурь перед магазином твоего отца.
Мэгги на минуту смолкла, чтобы перевести дух.
— Ты после этого боялся меня, Элмер, и я советую тебе опасаться меня и сейчас, потому что я ведь могу выдвинуть себя в школьный совет. Если такое случится и если я при этом выиграю, тебе с твоими паршивыми идейками не поздоровится. Мне необходимы твердые гарантии, что в этой школе моей дочери не угрожает никакая опасность. Я требую каких-нибудь конкретных подтверждений того, что твоя «нетерпимость» к дракам действенна. Как ты собираешься наказать эту… девочку, — она метнула взгляд в сторону Энди, которая вновь поразила Джона, прижавшись еще теснее к нему, — которая причинила боль Джолин, ударила тебя и обругала Луизу?
— Мэгги, Мэгги, — успокаивающим тоном произнес директор, все еще елозя спиной о письменный стол. — Время не стоит на месте. С тех пор, как мы были детьми, многое изменилось. Мы многое узнали, мы знаем более эффективные способы борьбы с агрессией, чем ответная агрессия. Твоя беда в том, что тебя растили очень строгие бабушка с дедушкой, и ты впитала их методы воспитания; в результате ты на два поколения отстаешь от современных взглядов на вещи.
— Бред! При любом взгляде на вещи ребенок, ударивший другого ребенка, должен быть наказан.
— Школа — не место для наказания, — произнес Абернефи. — И тебе пришлось бы это понять, если бы жители этого города были настолько глупы, что выбрали бы тебя в школьный совет. Мы — педагоги, а не полицейские или судьи. Я уверен, что родители Андреа внушат ей, что она поступила плохо, то же сделает ее учительница, а если понадобится, и я, в свое время.
— Каким образом ей будут это внушать? — требовательно спросила Мэгги. — С помощью твоих знаменитых «разговорчиков по душам»?
Директор вспыхнул от обиды.
— Да, я полагаю, что это возымеет нужное действие.
— А я полагаю, что нет, — оборвала его рыжеволосая. — Если бы беседа могла образумить эту девочку, — она мотнула головой в сторону Энди, — не возникла бы ситуация, подобная сегодняшней. С этого момента предупреждаю тебя: если этот ребенок или какой-нибудь другой еще хоть раз обидит Джолин, ты,
