Увидеть звёзды

красавца. Вот ты, клюнула бы ты на парня с таким именем?

— Нет. Погоди, дай подумать. Скорее нет.

— Имя, это, конечно, сила, но еще ведь имелись рыжие патлы и веснушки, за них мне по полной досталось от одноклассничков. Хорошо хоть не пронюхали, что на самом деле я Джейрант. — Гэрт удрученно покрутил головой, обросшей рыжей щетинкой. — Г-господи, как же мне было хреново!

— Ой-ой-ой, просто жуть какая-то! Бедный ты бедный.

— Наоборот, закалился и возмужал, научился философски на все смотреть, как подобает зрелому мужчине. Еще кофе?

— Мм… пожалуй. Знаешь, Гэрт, ты действительно умеешь приободрить. Хорошо, когда рядом есть такой человек.

— Спасибо, ваша светлость, другие тоже так считают. Стараюсь как могу. Может, я почитаю что- нибудь из газеты? Как тебе такая идея? Отвлечешься от разных дум. Или хочешь послушать музыку?

— Лучше почитай. Это интересно. Только не надо грустных новостей, ладно? Мне и так не очень весело. Что-нибудь про музыку. Или научно-популярное. Надо же хотя бы иногда повышать мою образованность.

Гэрт прочел ехидную статью о новейших оперных постановках, потом предложил очерк, в котором утверждалось, что главной угрозой для озонового слоя является коровий метеоризм. Марианна подавилась куском печенья.

— Ты что, решил подшутить надо мной?

— И не думал даже. Вот, послушай:

…Газы, испускаемые домашним скотом, составляют четверть всех выбросов метана на территории Великобритании. В Шотландии, где сосредоточена значительная часть предприятий аграрной промышленности, а также овей, и коров, вышеозначенные выбросы составляют сорок шесть процентов от общего объема. Одна дойная корова производит примерно четыреста литров метана в день…

Что это с вами, милейшая? Правда, Марианна, что тебя так разбирает? — строго спросил Гэрт, стараясь не рассмеяться. — Государственного масштаба проблема. Сама «Гардиан» пишет, на первой полосе. И заголовок огромными буквами напечатан: «Газовая атака».

— Не может быть!

— Ох… ты права. Я, кажется, что-то не так понял.

Изнемогая от хохота, Марианна взмолилась:

— Хватит уже, давай про что-нибудь другое, а то я сейчас намочу постель.

— Ладно, уговорила… Как тебе вот это?

На днях весь научный мир, всех орнитологов, потряс необыкновенный попугай. Он не только способен общаться с людьми на вербальном уровне, но и телепатически. Привезенный из Африки серый жако по кличке Нкиси знает примерно девятьсот пятьдесят слов, а еще он умеет изобретать новые слова, как это делают дети, когда им не хватает словарного запаса. Он, похоже, умеет читать мысли своей хозяйки, художницы Эйми Морганы. Был проведен любопытный эксперимент. Хозяйку и ее питомца поместили в разные комнаты, где были установлены камеры наблюдения. У художницы были конверты с фотографиями, она наугад стала их вытаскивать. Когда ей попалось фото мужчины с телефоном, то, едва она на него взглянула, попугай спросил: «Что ты делаешь с телефоном», а когда Эйми попалось фото с обнимающейся парочкой, Нкиси выдал такую фразу: «Можно я тебя обниму?»

После обработки данных было выяснено, что процент правильных «комментариев» в три раза превысил возможный процент случайно угаданных изображений.

Потрясающе! — Гэрт опустил газету. — Попугай, умеющий читать мысли! Прямо-таки персонаж из фильма «Доктор Дулитл». Даже не знаю, почему это меня так удивило. У меня у самого был пес, который точно знал, когда я приду домой. Не важно, утром или вечером, Спайк садился на циновку у порога и смотрел на дверь, и мама тоже уже знала, что я сейчас нарисуюсь.

— И у Кейра был такой пес, телепат. По кличке Астер. Но у этого пса, как у тебя, было другое, тайное, имя. Сириус… Кейр много рассказывал про звезды. Когда я была на Скае. Про созвездие Орион, это охотник, а у него собака, которую зовут Сириус. Я так была растрогана. — Голос Марианны дрогнул, и на лице Гэрта мелькнула тревога. — Мне трудно сказать почему. Скажу только, что он был ко мне очень внимателен, помогал во всем, придумывал, как лучше объяснить.

— Хотел бы я с ним познакомиться. Судя по тому, что вы с Луизой рассказываете, Кейр человек неординарный.

— Не знаю, удастся ли вам теперь познакомиться. Ведь возникли некоторые… непредвиденные обстоятельства. Но мне хотелось бы, чтобы вы увиделись. По-моему, вы найдете общий язык.

— А какой он?

Марианна молчала, обдумывая, как бы перевести разговор в другое русло. Но тут, не дожидаясь ее ответа, Гэрт продолжил:

— Интересно, что же это за парень, который слушает птичий концерт? Любитель птиц или любитель музыки?

— Кейр любит и птиц и музыку. Ему много чего интересно. Вообще-то он геолог, но еще увлекается зоологией, астрономией и музыкой. И, по-моему, это поэтическая натура. Хотя никогда бы сам в этом не признался. Благородный великан. И одинокий, как мне показалось. Уверовал, что людям с ним трудно. У него нежная, ранимая душа, а на работе его окружают мужественные храбрецы, не склонные к сантиментам и рефлексии. Так что есть как бы два Кейра, и он строго следит за тем, чтобы домашний его мир был надежно отгорожен от мира внешнего, связанного с работой.

— Звучит мудрено.

— Он вообще не прост. И мыслит глобально. Он воспринимает мир как нечто целостное, единый организм. Он его не препарирует, не раскладывает по полочкам. Поэтому он может цвет описать с помощью слов, передающих запах. А ландшафт отобразить, используя сравнения со звуками музыкальных инструментов. А вот самого себя разделил на две части. Так и живет как бы в двух жизнях.

— Но почему?

— Наверное, таков механизм выживания. Срабатывает инстинкт самосохранения. Он никогда не раскрывается до конца, полностью. Говорит о себе только то, что можно сказать, без риска остаться непонятым. Однажды он доверил женщине свои сокровенные тайны, а она заявила, что лучше бы ей их не знать. Наверное, с тех пор и замкнулся в себе. Думаю, все события своей жизни он хранит в некоем виртуальном ящике для игрушек. Там все его прошлое, изредка он достает какие-то дорогие его сердцу воспоминания, потом снова их прячет, подальше от всех.

— Надо же, классный экземпляр. В общем и целом. То есть, я хотел сказать, среди мужчин такие редкость.

— Да, среди моих знакомых таких точно нет. Когда мы в первый раз встретились, мне показалось, что он всего лишь творение моей фантазии. Каким-то он был… нереальным, очень необычным. А когда я узнала его получше, то все пыталась понять, что он нашел во мне, я же вон какая…

— Скажешь тоже! «Всяк видит то, что ближе его сути». Уильям Блейк, еще один мечтатель. Твой Кейр, по-моему, действительно не прост, глубокий парень. Умеет увидеть то, что не лежит на поверхности.

— О да, это он может. И даже пути, неведомые пути.

Глава пятнадцатая

Марианна