до командира батальона)
127
Размеры жалованья, судя по всему, оставались неизменными: во всяком случае, в документах осени 1942 г. названы те же самые цифры (BA-MA, RH 22/135, без указания листа).
128
BStU-Zentralarchiv, RHE 5/88-SU, Bd. 3, Bl. 101. Национальные знаки всех легионов проиллюстрированы в книге:
129
BA-MA, RH 19 V/79, Bl. 26. В некоторых соединениях восточных народов присяга имела несколько иной текст: в батальоне «Бергман» в тексте отсутствовали слова верности персонально Гитлеру (См.:
130
BA-MA, RH 2/824, Вl. 114.
131
132
BA-MA, RH 53–23/38, Bl. 190.
133
134
BA-MA, RH 2/824, Bl. 29.
135
Ibid., RH 22/135, без указания листа.
136
Э. фон Кёстринг работал в немецком посольстве в Москве в 1932–1941 гг. в качестве военного атташе. Любопытно, что в конце 20-х гг. он побывал в Казани — в то время здесь располагалась секретная советско-германская военная школа («Кама»), где проходили подготовку многие будущие военачальники вермахта. Одно время школу инспектировал небезызвестный Хайнц Гудериан (тогда бывший подполковником и начальником автомобильных войск рейхсвера). Личность Э. фон Кёстринга была достаточно давно известна советским спецслужбам. Вот как он характеризовался в одной из справок ГУГБ НКВД СССР от июня 1940 г.: «Кёстринг в совершенстве владеет русским языком. При малейшем удобном случае старается войти в доверие к людям. Одновременно в нем проглядывает опытный и хитрый человек, приехавший со специальными заданиями от разведки. Обладает огромным тактическим кругозором, подкрепленным богатым практическим опытом» (информация любезно предоставлена подполковником ФСБ Ровелем Кашаповым).
137
General Ernst Kostring. Der militarische Mittler zwischen dem Deutschen Reich und der Sowjetunion. 1921– 1941 (=Profile bedeutender Soldaten, Bd.l). Frankfurt/Main, 1966. S. 323–324.
138
BA-MA, RH 53–23/41, Bl. 97.