Он кого хочешь голыми руками порвет”.
Влад замахнулся. Кровь брызнула во все стороны. Он тупо посмотрел на собственный палец, от которого он отхватил почти половину верхней фаланги, когда промазал мимо банки.
— Какие у вас острые ножи, — пробормотал он и тут наконец почувствовал боль.
— Нельзя же быть таким неловким, — сочувственно сказала Тран Ле Чин, которая уже оказалась рядом с ученым. В руках нее были йодный карандаш и бинт.
Девушка перевязала палец Никитского, стерла кровь со стола и банки и открыла ее. Тран Ле Чин нарубила тушенку прямо в банке и высыпала ее в кастрюлю. Влад задумчиво смотрел на надпись на дальней стене дота, которую только сейчас заметил:
278 гвардейская десантная дивизия
Игорь Печкин VVV 2094–15.06.2120
Марк Эренбург VV 2090–17.06.2120
Fritz Schneider VV 2099–
Рустам Аллахаев V 2097–02.06.2120
Он перевел взгляд на Тран Ле Чин, колдующую над плиткой.
— Тран Ле Чин, — сказал он. — А что это за место? Все эти надписи на стенах….. Или вы не знаете?
— Можно Транни, — ответила девушка. — Знаю. И с радостью расскажу вам.
Она стряхнула очистки с фартука в ведро.
— Только знаете, — колеблясь, сказала Транни. — Я думаю, что в ваших песнях об этом поется по-другому.
— Мне как раз хочется услышать ваши песни.
Тран Ле Чин наморщила носик, кого-то до безумия напомнив Никитскому.
— Много-много лет назад наши предки жили не здесь, а на другом, очень большом острове. Он назывался Ау Стра Ли, а селение, в котором они жили, называлось Сид Няо. Это было очень большое поселение, дома в нем были высотой с гору. Кроме наших предков, там жили и ваши. И ваши предки задумали извести наших, но не в честном бою, нет. Наши предки покупали у ваших одежду, обувь, кокосовые орехи, плоды хлебного дерева и много других замечательных и красивых вещей, от которых теперь остались одни названия, но никто уже не знает, что они значат. А я хочу узнать, — доверительно сообщила Транни Владу. — Я хочу увидеть книги, компьютеры, телевизоры, автомобили… И не только увидеть. Я хочу научиться обращаться с ними.
— А вы очень хорошо говорите на нашем языке, Транни, — заметил Никитский. — Компьютер есть у вас на острове. Должен быть. С его помощью вы засекаете сигналы с проходящих мимо кораблей и глушите их передатчики.
— Он уже очень стар и почти ничего не может. Да и управлять им допускают только мужчин, — отмахнулась Тран Ле Чин. — А что до вашего языка — у нас сохранились пособия, звукозаписи ваших детских сказок и еще много чего. Женщине это, конечно, совсем ни к чему знать, но мой отец разрешал мне слушать их.
— А кто ваш отец? — спросил Влад.
— Мао Бэй, — ответила девушка.
— Вернемся к вашей сказке, — предложил Никитский, уже ничему не удивляясь.
— И тогда ваши предки постановили, чтобы наши предки и еще одни люди, кожа которых была черной, закупались только в специальных магазинах. Они не приказали, нет; они сказали, что там продаются товары, которые лучше всего подходят для желтых, сделали скидки…
— Рекламную компанию провели, — пробормотал Влад.
— Никто не заподозрил подвоха, — продолжала Транни, не услышав его. — Кто мог подумать, что все вещи, которые там продаются, — отравленные? Это был хитрый яд…
— О, это был очень хитрый яд, — прошептал Никитский.
— …Он медленно впитывался в тела наших предков. И женщины перестали рожать детей — они стали пустыми, и семя наших мужчин стало мертвым. Сначала этого никто не заметил. А когда наши предки поняли, что вы сделали с нами и с черными людьми, началась война. Но Тзцин Ляо, тот, кто спас нас и привел сюда, сказал, что воевать не надо. Не надо убивать белых людей. Эта война уже почти проиграна, сказал он, но еще есть один шанс. Дети, сказал он, — это наше будущее. Их тела еще не пропитаны ядом, и если мы уйдем отсюда и не будем есть проклятую пищу и носить заколдованную одежду, наши дети смогут продолжать наш род. Тзцин Ляо был врачом, и он знал, что говорил. Он собрал своих друзей. Тзцин Ляо взял лекарства — эти лекарства уже не могли помочь взрослым, но могли спасти детей. И мужчины взяли оружие, а женщины — своих детей, последних детей ханна в Сид Няо, и они все вместе сели на большую лодку и поплыли. Они плыли очень долго, и, наконец, когда у них кончилась еда и вода и больше нельзя было идти дальше, они нашли этот остров.
Тран Ле Чин сняла кастрюлю с огня, поставила на стол и сняла со стены круглую колотушку.
— Здесь было нечто вроде гнезда, да только жили здесь не райские птицы, — сказала девушка, разминая пюре. — Ваши воины отдыхали здесь между битвами. Но в тот день, когда мы пришли сюда, в гнезде не было хищника. Была только горстка солдат, оставленных для охраны гнезда. Мои предки убили их.
— Всех сразу? — спросил Влад, снова посмотрев на надпись на дальней стене.
И на пустое место после тире около третьей фамилии. Транни облизала колотушку.
— Нет, — сказала девушка. — Это были могучие воины, храбрые и умные. Очень жаль, сенсей Влад, что среди вас не все такие; а есть и подлецы, которые кормят маленьких детей ядом.
Влад скривился.
— Рука еще болит? — участливо спросила Тран Ле Чин. Влад отрицательно покачал головой, и девушка продолжала:
— Так вот, несколько воинов успели убежать в горы и долго отсиживались вот здесь, в доте, как его называет Дитрих. Они бы продержались еще дольше, если бы мы не пустили сюда смертельный газ… Воины не успели ни позвать на помощь, ни предупредить, что здесь засада. Компьютер, о котором вы говорите, в те времена был гораздо моложе и сильнее. Он заманил сюда всех птенцов из этого гнезда, и мы убили их тоже — подло, как вы пытались убить людей ханна. Мы попросили компьютер, и он заставил железные птицы с вашими воинами разбиться или упасть в море, а корабли потопил. А затем компьютер стер этот остров со всех карт мира, чтобы нас никто не нашел. И мы стали жить здесь. Все дети пили лекарства Тзцин Ляо и ели кокосы и плоды хлебного дерева вместо вашей проклятой еды. И вскоре на острове появились еще дети. Мы не знаем, как остров назывался до того, как мы пришли сюда, но мы зовем его островом Надежды. А завтра мы с вами уплываем отсюда.
Пока Влад переваривал эту новость, она добавила:
— Давайте есть.
Девушка вынула из шкафчика пару алюминиевых мисок, разложила в них коричнево- белую массу и поставила на стол.
— Я бы помыл посуду, но рука… — сказал Влад, когда миски опустели.
— Перестаньте, — отмахнулась Транни, загрузила посуду в бочонок и залила водой.
