— Я знал, что ты хочешь владеть Новгородом один, — сказал он. — Но уж больно мерзкий ты выбрал повод, чтобы отделаться от меня.
Карл покачал головой. Сигарета догорела. Он затушил ее о плоскую медную пластину, лежавшую на столе. Многочисленные темные пятна на теле Лота удивительно совпадали с ней по форме и размерам.
— Я просил Брюн не убивать тебя, — сказал Карл. — Но больше я не буду этого делать. Брюн не удастся добиться от тебя того, что ей нужно. А тратить время на бессмысленный гнев мы сейчас не можем.
Шмеллинг вышел и выключил свет, оставив Лота в темноте.
Однако Лот недолго пробыл в одиночестве.
За окном что-то сверкнуло. Лот поднял голову.
Бледная зарница, бесшумная и мгновенная, обычно свидетельствовала о том, что флаер, принадлежавший Тачстоуну, появился в воздушном пространстве около дома и благополучно прошел сквозь технологическое отверстие в силовом поле.
После войны на Земле появилось много нового оружия. И трофейного, и нового в прямом смысле, сделанного по технологиям инопланетян. Пиэрсы телкхассцев имели оглушительный эффект. Но симбионты жили недолго, и поэтому пиэрсы не получили большого распространения. А вот другие технологические примочки захватчиков удалось приспособить под нужды землян. Так появились энергетические винтовки, а так же бластеры. Это оружие не являлось бластерами в том смысле, которое некогда придали этому термину фантасты; но они
Однако не стоило думать, что на волне новых веяний люди отказались от собственных наработок в этой области — одной из самых глубоко разработанных человечеством научных отраслей. Во флаере Лота, под потайной откидной доской, в той самой нише, где когда-то плавал в анабиозе симбионт пиэрсы, лежал не бластер и не энергетическая винтовка — а старый, надежный ТТ. Тихое, эффективное, меткое оружие, пользовавшееся популярностью во время бандитских разборок конца прошлого века, пережило новое рождение во время гражданской войны, когда федерация превратилась в конфедерацию. Пистолет был немного модернизирован и улучшен — настолько, насколько можно улучшить совершенство.
Ирвинг застыл посреди погруженного во мрак холла, сжимая в руке детище Тульского-Токарева. Судя по тишине, в доме Лота никого не было. Бегло осмотрев дом снаружи, Ирвинг не заметил освещенных окон. Возможно, все спали. Возможно брата увезли в «Белый Лебедь». Так называлось здание СИЗО. Или же Лот, Брюн и Даша был уже мертвы…
Если бы только Ирвинг почаще проверял телефон!
Ирвинг отогнал эту мысль. Она делала его слабым. Повинуясь неясному чувству, Ирвинг двинулся налево по коридору. Из-за третьей по счету двери, за которой находилась сушилка для белья, он услышал тихий голос Лота:
— Винг?
Ирвинг нажал на ручку и вошел. Тут же он споткнулся о какой-то твердый колючий предмет, валявшийся на пороге, и чуть не упал. Палец его при этом не сорвался с курка только чудом.
— Включи свет, — сказал Лот.
Голос брата показался Ирвингу каким-то странным. Но все же он подчинился. Выглянув в коридор, Ирвинг несколько мгновений вслепую шарил по стене, ища выключатель. Наконец, полоса люминофоров на потолке заработала. Ирвинг стоял и молча смотрел на Лота, привязанного к столу. На изуверские приспособления, в беспорядке разбросанные по комнате. Ирвингу казалось, что ему снится кошмарный сон. Этого не могло быть. Война закончилась. Дом Лота был уютной цитаделью, надежно защищенной от всех бурь и опасностей внешнего мира куполом силового поля.
— Освободи меня, — сказал Лот.
Ирвинг очнулся. Он огляделся. На подоконнике нашелся красивый кинжал, которые рабочие завода подарили Лоту. Ирвинг взял его, подошел к столу и перерезал бельевые веревки, безжалостно впивавшиеся в тело брата. Лот попытался сесть, но у него это не получилось. Онемевшие члены не слушались. Лот принялся массировать правую руку левой. Лицо Лота исказилось от боли, но не издал ни звука.
— Что случилось? — спросил Ирвинг.
— Карл решил захватить контроль над областью, — сказал Лот. — Он переманил Брюн на свою сторону.
— Что мне делать? — спросил Ирвинг.
Лот задумался на секунду.
— Забери Дашу и бегите в Деревяницкий монастырь, — сказал он. — Меня не жди. Я догоню вас, как только смогу двигаться.
— Хорошо, — сказал Ирвинг. — А почему в монастырь?
Лот, колеблясь, посмотрел на него.
— Если я скажу тебе правду, ты подумаешь, что рехнулся, — произнес он.
Ирвинг, криво ухмыляясь, обвел пистолетом вокруг:
— Я думаю, что я уже рехнулся, так что это мало что изменит…
Лот улыбнулся краешком губ, и ответил:
— Мне кажется, что Карл продал свою душу дьяволу. И Брюн тоже. Они могут гипнотизировать, это точно. И иногда… они так странно выглядят…
Он развел руками, не в силах подобрать сравнение. Ирвинг смотрел на него, и чувствовал, что все сильнее погружается в липкую, тягучую паутину кошмара — кошмара наяву. Он, пожалуй, верил брату. Каждому рейнджеру во время войны случалось сталкиваться с чем-то, крайне опасным и необъяснимым с материалистической точки зрения. Существование альгулей, пожирающих трупы, признавали даже официальные источники. Чудовища не брезговали и свежатинкой. Правда, в официальных хрониках монстров именовали «
О, как бы Ирвингу хотелось забыть это!
Тоска по боевым временам, терзавшая его в Боровичах, показалась Ирвингу смешной. Надуманной. Бредом зажравшегося, скучающего барчука…
— Глаза, — произнес Лот с усилием. — У них глаза красные, как кровь. Карл здесь, он очень опасен. Если его увидишь, сразу стреляй — пока он не очаровал тебя.
«Снова убивать», думал Ирвинг. Он это умел. Умел очень хорошо. Те, кто умел это плохо, в последней войне не выжили. Ирвинг вдруг понял, что у него болит голова. Боль пульсировала короткими обжигающими вспышками.
— Иди же скорее! — нетерпеливо сказал Лот. — Не жди меня, бери Дашу и беги. Я догоню, — повторил он.
Ирвинг кивнул и бесшумно выскользнул в коридор. Он увидел полосу света, падавшего из-за угла. Там, как знал Ирвинг, находилась гостиная. Он двинулся туда, держа пистолет наготове. На границе света и тени Ирвинг остановился и очень осторожно заглянул в освещенный зал.
Он почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке.
Карл сидел за столом. Перед ним стоял бокал и початая бутылка красного вина. Шмеллинг ощутил присутствие и обернулся. Вместо лица у него была чудовищная морда. Расплющенный, как у свиньи, нос занимал ее большую часть. Однако даже беглого взгляда
