сверяясь с прошлым, а не с будущим. Слишком многие видят себя правителями — монархами и императорами, если хотите, — и готовы драться за власть. Искусство шпионажа внутри Конфедерации достигло невиданных прежде высот, — продолжал Крааль. — Я ничуть не сомневаюсь, что как только мой желудок начинает бурчать, об этом немедленно становится известно в радиусе двух сотен световых лет. Надеюсь, старине Алхару доставляет удовольствие услышать о неладах с моим пищеварением. И тем не менее, Пальмир не знает, что именно вы нашли. Ему известно лишь то, что вы здесь, и он жаждет выведать подробности.
— Пусть не сует нос в чужие дела.
— Все не так просто. Он президент Конфедерации, без него мы утратим свое политическое влияние. Сириус — при поддержке Арпеджио, разумеется, — уже давно требует применения санкций против Братства. Они хотят завладеть нашими богатствами и распределить их среди планет и Вольных станций, требуют положить конец монопольному использованию Братством своих собственных технических достижений. Лентяи. Наши открытия без труда повторят другие. Любое дело становится простым, когда ты знаешь, как к нему подступиться. Они хотят, чтобы наши знания стали достоянием всего человечества. Если события на Новой Земле получат широкую огласку, вам не удастся остаться в стороне. Ваши действия неминуемо вызовут политический кризис, скорее всего, даже войну. Если вы настроите против себя президента Пальмира, все человечество потребует нашей крови, а заодно и вашей.
Архон вздохнул:
— Стало быть, я опять угодил в политические дрязги?
— Вы и прежде были одним из самых ловких политиков.
Архон добродушно рассмеялся:
— Что ж, это правда. Когда-то я был изрядным пройдохой… и мне это нравилось. Порой приходилось одновременно делать прямо противоположные вещи… — Он запнулся, в его глазах появилось болезненное выражение. — В последний раз это стоило мне жены и сына.
Конни потянулась к отцу и стиснула его руку.
— Великий Галактический Мастер, — заговорила она, подняв глаза на Крааля, — мы готовы оставить вопрос об отношениях с Пальмиром на ваше усмотрение. Как вы считаете, что нам следует предпринять?
Крааль задумался.
— Пальмир — президент Конфедерации. Будь у нас возможность уладить ваше дело в секрете, мы бы обошлись без него. Но поскольку он что-то пронюхал, любые попытки уклониться от его расспросов лишь усугубят положение. Если у Пальмира есть хоть капля здравого смысла, ваше открытие встревожит его не меньше нас.
— У меня сложилось впечатление, будто бы вы его недолюбливаете.
Крааль чуть вздернул верхнюю губу.
— Судите сами. На свете найдется немало людей, мечтающих только об одном — поставить Братство вне закона. У Пальмира слишком много — как бы это сказать? — амбиций. Уже одна эта слабость заставит его сохранить вашу находку в тайне. Он не захочет делиться властью. Сириус, Нью-Мейн, Терра, Арпеджио и другие сделают все возможное, чтобы ослабить его позиции; Пальмир видит себя в роли этакого снисходительного диктатора. Сектор Гулаг впадет в бешенство, но это их обычная реакция. Впрочем… — Крааль нахмурился и подался вперед, подперев подбородок худощавой ладонью. — Должен же найтись способ сгладить противостояние.
— Я бы предпочла обойтись без интриг Конфедерации. — Конни глубоко вздохнула. — Если мы выпустим объект из своих рук…
— Слишком поздно, — рассеянно отозвался Крааль, продолжая лихорадочно раздумывать. — Вы подали петицию о вступлении в Совет. — Он побарабанил пальцами по столешнице. — Однако я могу предложить решение, конечно, если вы согласитесь. Круги внутри кругов. Всему свое время и свое место. Да, думаю, мы сумеем хотя бы защитить себя. Обманный маневр — тонкое искусство. Что вы скажете, если… учитывая то, что Конфедерации не привыкать к запутанным играм… Да, пожалуй, нам удастся свести концы с концами.
Конни мельком посмотрела на отца. Архон, так же, как Крааль, полностью отдался своим мыслям.
— О чем вы думаете?
— Пытаюсь представить, как сейчас выглядит «Гейдж».
— Вы чувствуете боль? Вас что-нибудь беспокоит?
— Жжение в руках.
— А глаза?
— Такое ощущение, будто бы в них насыпали песку.
— А если мы вернем вам зрение?
— Разве это возможно?
— У вас есть шанс, Сол. Мы начали работать с вашими глазами сразу после того, как вы вернулись. В нашем распоряжении современнейшая методика клонирования клеток. Разумеется, самый трудный участок — радужная оболочка. Однако мы уже испробовали методику на лошадях и вилорогих антилопах. Учитывая сходство строения глаз антилоп и людей, мы уже на пороге успеха. Вы будете вторым человеком, которому…
— А как дела у первого?
— Это не имеет значения. Не беспокойтесь, первый опыт дал нам очень многое. Мы долго подбирали материал для трансплантации и теперь внимательно следим за вашим состоянием. Не хотелось бы обнадеживать вас понапрасну, однако…
— Я уже привык к слепоте.
— Многие не могут смириться с ней до конца жизни.
Сол судорожно сглотнул:
— А мои руки?
— Восстановить их было совсем нетрудно.
— А я думал, что вы ампутировали мои руки и у меня теперь фантомные боли.
— Пожалуй, через пару дней вы сможете попробовать их в деле… Что с вами?
— Я… я опять буду жить… А как же мой корабль?
Огни Мориа раскинулись внизу бриллиантами на черном бархате. Над головой, словно маяк в ночи, висел огромный причальный спутник, похожий на горящий глаз. Конни стояла на вершине обзорной башни штаб-квартиры Фронтира, завороженная мощью Братства.
Она плотнее запахнула накидку и вернулась под защиту наблюдательного колпака, прячась от холода.
— Озябли?
Конни повернулась к Краалю, сидевшему в гравикресле.
— Не то слово, — ответила она. — Ветер буквально пронизывает насквозь. Какая там температура?
Крааль прищурил глаза, вглядываясь в экран виртуального шлема.
— Тридцать пять градусов ниже точки замерзания воды по шкале Цельсия.
Конни подошла к старику и села рядом, не отрывая взгляд от огней города.
— Очень неуютная планета, — заметила она.
— Я бы сказал — негостеприимная. Днем жара, ночью — мороз. Вот почему Советы
