Стаффа опустил голову.
— Все это я видела, Стаффа, и мне никогда от этого не уйти… Мне никогда не забыть твоих солдат-зверей, шумно дышавших мне в лицо, брызгавших внутри меня своим поганым семенем… Я навсегда запомню, как они истязали меня. Мне тогда заткнули рот, и я не могла даже кричать. Только мычала и… видела, как выстраивают моих детей! Натан пытался не показать страха перед твоими недоносками. Изольда, к счастью, была еще слишком мала и ее не насиловали. Поначалу она плакала, держа брата за руку, а потом они оба… исчезли в розово-пурпурной дымке! Стаффа! Сколько же добра нужно принести людям, чтобы покрыть, искупить все эти зверства?!
Она в изнеможении закрыла глаза, продолжая сворачивать угол пледа нервными движениями в плотный комок.
— Я родила их, Звездный Мясник, — еле слышно произнесла она, будучи на грани рыданий. — Тебе не понять, что это такое. Тебе не понять, сколько всего отдает мать своим детям… Начиная с того самого момента, когда они в первый раз зашевелились у нее в животе, и заканчивая… заканчивая…
Стаффа закрыл глаза, стараясь сохранить глубокое и ровное дыхание, но его душила неотвязная мысль: «Я не вынесу этого! Я не вынесу этого!!!»
Депрессия и отчаяние железными щупальцами раздирали его сердце на части. Мысли стали тягучими, ватными. Сознание затуманилось.
Непроизвольным движением Стаффа опустил руку в карман снятого халата и достал оттуда блестящий золотистый предмет. Он был мал, но тяжел, приятно давя на ладонь. Это как-то успокаивало.
Крохотная частица красоты в центре наполненной злом Вселенной!
— Я обещал вернуть тебе это, когда мы будем на свободе, — глухо прошептал он, чувствуя, что как только он выпустит вещицу из рук, душевная опустошенность захлестнет его окончательно.
Она не протянула поначалу руки, а только смерила его враждебным взглядом.
— Что… что это?
Стаффа тяжело вздохнул и положил вещицу на дюрапластовый пол.
— Ты просила меня сохранить медальон.
Она закрыла глаза, и на ее лице отразилась сильная душевная боль. Ощупью она дотянулась до медальона и прижала его к своей груди. По ее щекам покатились крупные слезы. Она вспомнила несчастного Пибала.
Стаффа отвернулся, отошел в противоположный угол контейнера и присел там на один из мешков с провизией, отдаваясь шторму противоречивых мыслей и чувств. Депрессия нарастала, высасывая из него энергию сопротивления, иссушая мозг и затуманивая сознание.
«Зачем я поставлен в такие жизненные условия? Для какой цели? Я несу людям только страдания… одни страдания…»
Его пальцы нащупали рукоятку верного бластера. Скольких он убил именно этим оружием? Было бы только справедливо оборвать поганую жизнь Звездного Мясника лучом, выпущенным именно из этого бластера.
Он почти физически ощущал давление холода с внешней стороны сиалона. Бесконечное пространство. Жадное до хрупкой и трепетной человеческой плоти, стремящееся поглотить свет и тепло. По ту сторону крепкой оболочки сиалонового контейнера копошились зловещие, беспокойные мертвецы. Их крючковатые длинные пальцы шарили по сиалону в поисках люка… До его слуха долетал противный шелест их искаженных голосов.
В противоположном углу контейнера сидела Кайлла. Она шумно дышала, однако порой до Стаффы все же доносились приглушенные рыдания… Во всяком случае, всхлипывания.
«А как же твой сын? Если ты сведешь счеты с жизнью, ты никогда не увидишь его, не узнаешь, кем он стал. — Стаффа крепче ухватился за рукоять бластера, подумав о сыне. — А что я могу оставить ему в наследство? Ужас и боль загубленных мною людей? Представь себе выражение его лица, когда он узнает, что его отец и пресловутый Звездный Мясник — одно и то же лицо.»
Он выпрямился и вгляделся в противоположную стенку контейнера, которая была отделена от него четырьмя метрами слабо освещенного пространства.
Короб мелко трясся. Стаффа знал, что это может означать. Стартовое ускорение для нуль-сингулярного скачка реакторами уже набрано, и через несколько минут они устремятся вперед со скоростью, намного превышающей ту, которая была раньше.
Он решительно достал бластер из его потертой кобуры и приставил дуло к виску.
«Странно. Я должен бы чувствовать что-то, переживать… Хотя бы тревогу по поводу расставания с жизнью. А ничего нет… Только тупость. Почему?»
Он нахмурился и постарался сосредоточиться на этом последнем в его жизни выстреле. Ему пришло в голову, что снаряд снесет вместе с его головой и много чего другого в контейнере. Может пострадать и Кайлла.
Он уменьшил энергетический заряд бластера почти до минимума… Нет, все равно нет гарантии, что все обойдется без проблем для нее.
«Ну хорошо, Стаффа. Думай дальше.»
Ласково погладив другой рукой ствол бластера, он сунул его обратно в кобуру и застегнул крышку, чтобы уже больше не возвращаться к нему мыслями. С виброножом все должно получиться чисто и безопасно. Он может отсечь себе руку, спокойно остановить лезвие, сунуть нож в ножны и ждать, пока не наступит смерть от кровопотери.
Более того! Он может прорезать ножом в полу дырку и сунуть туда культю, чтобы избавить Кайллу от созерцания кровавой лужи.
«Ну, вот. Я снова обрел способность рассуждать здраво и спокойно. Холодный расчет пригодится мне сейчас как никогда. Я сейчас так же спокоен и уравновешен, как и в тот день перед встречей с Претором.»
Он сам себе удовлетворенно кивнул и осторожно прорезал в контейнерном полу аккуратную, круглую дырку. Хороший нож! Сколько уж лет он ему преданно служит? Стаффа надеялся, что в самый ответственный момент оружие не подведет его.
Глубоко вздохнув, он вытянул перед собой левую руку и крепче сжал в правой руке рукоять работавшего ножа.
«Главное, сделать все точно и аккуратно. Нельзя допустить нерешительности в самый последний момент. Или ошибки. Итак… Режу руку… Опускаю культю в отверстие в полу, прежде чем здесь все забрызгает кровью. Необходимо успеть. Ну, давай. Быстро, точно и без сантиментов!»
Стаффа направил нож к руке и закусил губу, чтобы не застонать от боли. Лицо его было строгим, лоб нахмурен, он старался полностью сосредоточиться на предстоящем.
— Прелестно, — вдруг раздался с противоположного конца контейнера равнодушный возглас.
Стаффа судорожно сглотнул и взглянул на Кайллу.
— Еще одно проявление трусости, Командующий?
Он убрал нож от руки.
— Нет, Кайлла. Просто я решил наказать себя за свои преступления.
— Это я поняла. А зачем дырка?
— Я хотел сунуть туда обрубок руки, чтобы не запачкать тут все кровью.
— Ты трус.
— Почему ты меня так называешь? Я принял решение совершенно спокойно. Пришел к нему путем логического рассуждения. Я приношу людям только боль. Ни на что другое я не
