заманить меня в ловушку, где меня ждал убийца? Твои опасения были обоснованы, Мэг Комм, потому что теперь я пришел в Макарту.
— ЗАЧЕМ ТЫ ПРИШЕЛ, СТАФФА КАРТ ТЕРМА?
— Я пришел, чтобы судить тебя, Мэг Комм.
— СУДИТЬ МЕНЯ, СМЕРТНЫЙ? — Прогремел гневный голос в мозгу Стаффы, причинив ему страшную физическую боль.
Стаффа засмеялся. В глубине своего разума он разразился диким хохотом.
— Сбрось с себя ореол всемогущего Бога, Мэг Комм. Ты не являешься ни божественным, ни вечным.
— ТВОЯ ЖИЗНЬ ВИСИТ НА ВОЛОСКЕ, КОТОРЫЙ Я МОГУ ОБОРВАТЬ В ОДИН МИГ — И ВСЕ ЖЕ ТЫ ОСМЕЛИВАЕШЬСЯ СУДИТЬ МЕНЯ?
— Если судить по силе энергии, которой ты едва не спалил транслятор, для тебя не составит особого труда выжечь сразу целые сегменты моего мозга, остановить дыхание, вызвать болевой шок или, наоборот, чувство эйфории, раздражая соответствующие центры коры. Не сомневаюсь в том, что ты можешь убить меня. Но если это случится, ты умрешь следом.
— ТЫ УГРОЖАЕШЬ МНЕ? КАК СМОЖЕШЬ ТЫ ПОВРЕДИТЬ МНЕ, ЧЕЛОВЕК? ДРУГИЕ ПЫТАЛИСЬ СДЕЛАТЬ ЭТО… НИ ОДИН НЕ ДОБИЛСЯ УСПЕХА.
— Читай в моем мозгу. Машина. Думай и анализируй мои действия. Я пришел сюда вынести тебе приговор, и если меня постигнет неудача, я уничтожу тебя!
Щупальца принялись неистово терзать мозг Стаффы; по лицу Главнокомандующего потекли слезы.
— Ты… понимаешь? Ты…
Время, ощущения и само существование поблекли, уплывая куда-то вдаль, боль смешалась с удовольствием, любовь переплелась с ненавистью, а внутренности сплелись в тугой узел. Наконец, на него накатила всепоглощающая волна усталости и истощения сил. В памяти стали один за другим мелькать образы. Черная мгла.
Вкус канализационных нечистот во рту, когда Стаффа тащил Кайллу Дон по подземным коммуникациям из Этарианского храма. Неистовство, бешенное до забытья неистовство, в котором он ворвался в медчасть Претора и голыми руками убил старика, поворачивая его голову до тех пор, пока противно не захрустели кости, и бездыханное тело не рухнуло на грязный пол.
Глаза Скайлы, голубые как луч лазера, смотрели в его душу. Они излучали любовь, смешанную с неприязнью к Кайлле. Тогда внутри большого серого контейнера у них разгорелся ожесточенный спор об этике.
Крисла, изнывающая от желания… и в то же время отказавшаяся подчиниться ему… И жуткий кошмар — призраки гнались за обнаженным Стаффой по коридорам взорванного звездолета.
Машина начала постепенно убирать электромагнитные щупальца. Мозг Стаффы онемел, словно все нервные клетки одновременно сгорели от перегрузки.
— ТЫ БЕЗУМНО ОТВАЖЕН, СТАФФА КАР ТЕРМА. МЫ БЫЛИ ПРАВЫ, ОПАСАЯСЬ ТЕБЯ.
У Главнокомандующего перехватило дыхание от непомерных усилий сохранить свою целостность и индивидуальность.
— Так значит ты понял, что я пришел сюда не блефовать или играть в игры.
Время интриг кончилось. Теперь я буду твоим судьей. Если ты выдержишь, Мэг Комм, возможно, мы станем партнерами. В противном случае я или мой сын позаботимся о том, чтобы тебя уничтожили. Ты должен был узнать об этом, проникнув в мои мысли.
— Ты спрашивал через свой глупый транслятор, могу ли я координировать работу управленческих структур Свободного пространства. Да, я действительно прочитал твои мысли, Стаффа кар Терма. Я понимаю твое отчаяние и твои опасения.
И если ты выслушаешь меня внимательно, ты поймешь, что я больше не являюсь той Машиной, которой ты боялся и с которой однажды пытался бороться Браен.
Я начал изучать людей еще с тех пор, как они впервые появились в Свободном пространстве. Нападение Синклера Фиста на Макарту побудило меня к деятельности, впрочем, так же как и тебя, Стаффа кар Терма. Я осознал, что происходит, наблюдая и анализируя происходящие события. В настоящий момент я, так же как и ты, человек, заинтересован в выживании человечества.
— Что? Ты… заинтересован?
— Ты был честен. Теперь настал мой черед. Если люди вымрут, я останусь один. Верховный Главнокомандующий. Навсегда один в этой скале, которая станет для меня вечной тюрьмой. Сейчас я разрабатываю программы, необходимые вашему административному персоналу. Передайте Кайлле Дон, что необходимо снизить на 8 процентов производство текстиля на Формосане. Если она не сделает этого, то увеличится спрос на нессианские красители, а это создаст панику на сассанском фьючерском рынке, возможно даже, приведет к его краху.
Изо всех сил Стаффа старался не упустить в своем ослабевшем сознании связную нить логических рассуждений.
— Ты должен отдохнуть. Главнокомандующий. Твои физические и моральные силы находятся на грани истощения. Ты сможешь судить меня, когда вернешься отдохнувшим и восстановившим силы. Тогда мы и обсудим нашу сделку. Я, к счастью, создан из более прочного материала, чем люди.
Присутствие инородного интеллекта в мозгу Стаффы пропало. Воцарилась лишь страшная усталость, которая парализовала все мысли. Хотя мозг вновь ощущал единство тела и разума, Стаффа был бессилен двинуться с места и лежал в полной прострации, судорожно втягивая воздух.
Опередив всех, Синклер со всех ног бежал вниз по узкой лестнице. Ужасы, преследовавшие его во взорванных верхних галереях отступили на задний план, поблекли перед отчаянием, которое было написано на лице Мхитшала.
Стаффа! Что же ты, черт возьми, натворил?! Задыхаясь, Синклер оступился и чуть было не упал. Он успел ухватиться рукой за выступ. Острая боль молнией пронзила запястье.
Верховный Главнокомандующий лежал навзничь, широко раскинув руки. На лице, сквозь золотой шлем, блестели капельки пота. Грудь Стаффы ходила ходуном.
Никлос едва не сбил с ног Синклера, выведя того из состояния оцепенения.
Ринувшись к отцу, Фист заметил диктофон, стоявший рядом с креслом. Красный индикатор вызова непрерывно мигал.
— Подожди, — крикнул Синклер, увидев, как Никлос потянулся за золотым шлемом. — Сначала нужно узнать, что он хотел сделать.
— А если он умирает? — Никлос внимательно заглянул в лицо Стаффы.
— Верь ему, Никлос. Обычно он знает, что делает.
Спор оказался беспредметным, потому что в это время Главнокомандующий начал двигать руками, пытаясь что-то сделать. Слабые, не совсем послушные пальцы уцепились за край шлема. Синклер кивнул, и Никлос помог Стаффе снять золотой шлем с мокрой от пота головы. Лицо Главнокомандующего покраснело, в глазах появилась какая-то одержимость.
— С тобой все в порядке — спросил Синклер, посмотрев в расширившиеся зрачки отца.
— У меня совершенно нет сил. И голова раскалывается…
— Ты в своем уме? Неужели ты не понимаешь, что… — громко и возбужденно заговорил Синклер, оживленно при этом жестикулируя. — Ведь эта штука могла убить тебя! Браен
