— Ты беременна? — спросили обе женщины одновременно на выдохе, как будто я сказала им, что меня пригласил на свидание принц Уэльский. Так приятно, что в конце концов кого-то эта новость обрадовала.
— Да, — сказала я, расстегнув пальто и поглаживая живот левой рукой. Без кольца. — Сегодня утром я впервые почувствовала толчки…
Мне стало немного грустно оттого, что я вынуждена делиться этой потрясающей новостью с посторонними, но потом я сказала себе, что, возможно, это мои новые подруги. Может быть, даже на всю жизнь.
— Поздравляю! — взвизгнула блондинка.
— Для такого срока ты выглядишь великолепно, — заметила брюнетка.
Я улыбнулась и почувствовала искреннее смущение.
— Спасибо.
— Мальчик или девочка? — спросила брюнетка.
— Наверняка еще не знаю, но почти уверена, что девочка.
— Я тоже была уверена, — вспомнила блондинка, гладя Натали по головке, покрытой пушком. — Просто знала, что будет девочка.
— Ходила на УЗИ?
— Да, но я хотела, чтобы был сюрприз, — сказала она. — Хотя муж знал.
Я подняла брови.
— Он знал, а ты нет?
Она кивнула.
— Доктор показал ему снимок, а я зажмурилась. Муж поклялся, что он никому не скажет. Даже нашим мамам, хотя им до смерти хотелось узнать.
— Поверить не могу, что он сохранил это в секрете. Потрясающе! — воскликнула я.
— Насчет этого ее муж молодец, — отозвалась брюнетка.
Блондинка хмыкнула и кивнула. Я уже заметила, что англичане часто хмыкают, вместо того чтобы сказать «да» или «ага».
— Даже ни разу не оговорился, — продолжала она. — Не называл ее ни «он», ни «она», просто говорил — «ребенок».
— А как насчет имени? Вы же выбирали имя?
— Мы придумали два. На самом деле он так настаивал на Кевине, что я подумала, будто у нас мальчик.
— Ухты! Твой муж, похоже, отличный парень, — предположила я.
Она переглянулась со своей подругой, и обе расхохотались.
— А мы только что разобрали его по косточкам. Последние несколько дней он вел себя просто как последний дурак.
Я сочувственно кивнула: — Понимаю.
Настало молчание, и я догадалась, что они обе думают обо мне.
— Кстати, меня зовут Дарси, — сказала я как можно более приятным голосом, добавив мысленно: «И я не буду с вами соперничать».
— Я Шарлотта, — назвала свое имя блондинка.
— А я Мег, — представилась брюнетка.
— Так приятно с вами познакомиться! Мне просто не терпелось пообщаться с женщинами, — сказала я. Это была правда, хотя, наверное, до сих пор я этого не осознавала.
— А когда ты переехала в Лондон? — спросила Мег.
— Около месяца назад.
— Одна?
Видимо, это была самая смелая попытка узнать что-нибудь об отце ребенка.
— Да, одна, — сообщила я.
Мег и Шарлотта уставились на меня — судя по всему, с восхищением. Я дружелюбно и искренне улыбнулась, негласно давая им позволение расспрашивать дальше, что они и сделали. Я отвечала на все вопросы, только иногда чуть приукрашивала ситуацию. Например, я рассказала, что застала Рейчел в постели с Дексом, и умолчала о Маркусе, давая понять, что отец ребенка — Декс. Так было проще — и, если честно, какая разница? Оба ушли из моей жизни. Мои слушательницы были поражены. Шарлотта даже перестала обращать внимание на Натали, которая мусолила уголок журнала. Я продолжала свой рассказ, сообщив, что бросила работу и приехала в Лондон к своему давнему другу Итону.
— Он не голубой, но мы с ним просто друзья.
Конечно, друг с нетрадиционной ориентацией был бы куда интереснее и, разумеется, куда забавнее, но в искренней дружбе мужчины и женщины всегда есть нечто непреодолимо притягательное. И кроме того, это придало мне облик этакой славной девушки. Представляю, как позже они будут говорить: «Она такая красивая, но вовсе не из тех, которые цепляют каждого мало-мальски подходящего мужчину».
Шарлотта спросила, есть ли у меня планы на Итона. Я энергично покачала головой:
— Абсолютно никаких. Мы просто друзья. Хотя у нас было свидание в пятом классе!
Они засмеялись.
— Так что я одна… или у вас кто-нибудь есть на примете? — поинтересовалась я, тут же упрекнув себя в том, что поиски мужчины по-прежнему остаются для меня делом первостепенной важности. Однако я подавила голос совести: наличие парня вовсе не обязательно должно совратить меня с пути истинного.
Мег и Шарлотта обменялись задумчивыми взглядами, как будто перебирая в уме всех своих знакомых мужского пола.
— Саймон? — предположила Шарлотта.
Мег сделала гримаску.
— Тебе не нравится Саймон? — спросила Шарлотта.
— Да нет, ничего… — Мег пожала плечами.
Я подавила желание расспросить насчет внешности Саймона, но Мег, видимо, прочла мои мысли, потому что захихикала:
— Сомневаюсь, что Дарси нравятся рыжие.
— Мег! — воскликнула Шарлотта, и я вспомнила Рейчел. Рейчел миллион раз восклицала «Дарси!» точно таким же тоном. — Я бы сказала, что Сай — рыжеватый блондин.
— Он рыжий, и тебе это прекрасно известно, — возразила Мег, прихлебывая чай.
— Так как? Тебе нравятся рыжие? — спросила Шарлотта.
— Конечно, не самый мой любимый цвет, — тактично заметила я, подумав, что все равно с этим ничего нельзя поделать. Если я хочу завязать отношения, то придется смириться.
— Да, думаю, что за рыжими девушки по пятам не бегают, — предположила Мег.
Шарлотта казалась расстроенной, так что я сказала: — Но ведь бывают и исключения. Например, маленький принц Гарри. Мне так нравится его лукавая улыбка. Все зависит от человека.
И тут же подумала о Маркусе. Конечно, вступить с ним в связь было в корне неверным шагом, который был вызван исключительно физическим влечением, желанием завязать интрижку и оттеснить Рейчел. Но по крайней мере, я не обращала внимания на внешность. Маркус был далек от совершенства. Я поняла, что способна ценить не только лицо.
