– Здоровья и благоденствия вам!
Уверенным движением, без излишнего подобострастия, он склонил свою темно-русую голову перед Вилюйским.
– Какое там, в Христа… Бога… и его пазуху… благоденствие…
Купец облегчил душу в заковыристой брани.
– Беспорядки, смута, анархия, Расею-матушку треплют все, кому не лень. Голытьба, а туды ж… Власть Советам… Временное правительство… А до какого, спрашивается, времени?! Ась? До какого времени купечество будут зобижать?! – Он грохнул кулаком по столу.
Штоф подпрыгнул, завалился, но содержимое почти не пролилось, лишь хлюпнуло слегка – Капитон сноровисто подхватил, поставил посуду на место.
– Ладно. Садись… вьюнош… – осклабился купец.
И наполнил вместительные рюмки зеленого стекла.
– Пей, а то старой ведьмы с закуской не дождешься.
– Благодарствуйте…
Капитон положил шапку на скамейку, расстегнул полушубок, манерно, двумя пальцами, поднял рюмку, выпил врастяжку.
Глядя на него, Вилюйский крякнул насмешливо, захватил рюмку в кулак, хлюпнул в горло одним махом, причмокнул, стукнул толстым донышком о стол.
Неслышно появилась старушонка, быстро накрыла на стол и так же быстро исчезла, растворилась серым пятнышком в дверном проеме.
Выпили еще, закусили плотно.
– Принес? – спросил Вилюйский, вытирая жирные губы краем скатерти.
– А то как же…
Капитон сверкнул белыми, как фарфор, зубами.
– Давай.
Вилюйский протянул свою волосатую лапищу.
– Товар в лучшем виде…
Капитон вытащил из кармана полушубка небольшой сверток; но отдавать не спешил.
– Все, как договаривались…
Вилюйский понял.
Купец побагровел от внезапно нахлынувшего гнева, сжал кулаки, нахмурился.
Капитон спокойно и выжидающе смотрел своими светлыми, льдистыми глазами на купца, взвешивая в руке сверток.
– Однако, смел не по чину, стервец… – наконец пробормотал Вилюйский.
И покривил губы в жесткой ухмылке.
– С кем шутки играешь!? Покажь…
Капитон развернул тряпицу, показал издали брусок темного мыла, на котором были ясно видны отпечатки ключей.
– Добро…
Вилюйский достал из портмоне несколько крупных ассигнаций, небрежно швырнул их на стол перед Капитоном.
Молодой человек отрицательно покрутил головой.
– Мало?! – вызверился купец.
– Этими бумажками теперь можно комнаты оклеивать вместо обоев. Или раздавать подаяние нищим, на паперти.
– Так ведь… это “катеньки”!
Вилюйский со зла дернул себя за бороду.
– Чаво тебе ишшо?!
– Золотом, – коротко и решительно ответил Капитон.
– А енто не хошь?!
Вилюйский показал кукиш.
– Ишь ты, мудрагель. Зо-ло-том… – перекривил он Капитона. – Вот те добавка…
Вилюйский положил на стол перед Капитоном еще несколько кредитных билетов с изображением императрицы Екатерины II.
– И катись колбаской…
