завтрашнему дню он его не получит, то я тебе не завидую. Ты понимаешь о чем я говорю.
– Допустим. Когда это было и кто этот фраер?
– Двадцать седьмой маршрут… – Плат назвал дату, время и фамилию нашего клиента.
– Не знаю такого. Не был, не видел, не брал.
– Степаныч, ты дурак или прикидываешься? Этот человек нарисовал нам Зинку и Бровчика. Все деловые знают, что они работают только с тобой. А если их возьмут в оборот, то они и маму родную продадут за грош, не то что тебя. Вот и маракуй, сколько шагов тебе осталось до могилы.
– Не пугай, мы уже пуганые.
– Пойдем, Стас. – Серега встал. – Товарищ не понимает. Зипер, я не стукач, но ты не оставляешь мне выбора. Я должен отчитаться перед своим клиентом. А потому мне придется вместо лопатника притаранить к нему тебя. И я умываю руки.
– Погоди! Этот человек знает… ну, в общем, кто его кинул?
– Пока нет. Ни имен, ни фамилий. А я ему, естественно, не сказал. Потому как надеялся на наше с тобой взаимопонимание. И если вернешь мне бумажник, не пророню ни пара с уст.
– Там, это… кгм! – смущенно прокашлялся Зипер. – Там был паспорт, водительское удостоверение… и бабки.
– Много?
– Прилично. Полторы штуки зеленью.
– Ты хочешь сказать, что деньги и документы помахали крылышками?
– В общем… ну, ты сам понимаешь…
– Чего здесь не понять? Деньги пошли на круг, ксивы ты кому-то продал – дело известное.
Но я тебя обрадую. Моему клиенту нужен только бумажник. Это подарок его друга… а может подруги – не суть важно. Так сказать, память сердца, артефакт. Денег у него куры не клюют, новые документы ему принесут через день-два на тарелочке с голубой каймой, но вот без лопатника он, сердешный, прямо-таки звереет. Не доводи его до греха, Зипер.
Верни бумажник. Надеюсь, ты его не выбросил? Иначе я прямо сейчас пойду собирать полевые цветочки на твое надгробие.
Зипер задумался. Над горизонтом наконец появилась ущербная луна, и морщины на его лице стали похожи на ритуальную раскраску индейцев.
– Ладно, лопатник будет завтра. Я принесу…
– Нет! – отрезал Плат. – Сегодня и немедленно. Это вопрос принципа.
– Но он в одном месте… люди спят…
– Проснутся. Мы их разбудим, можешь не сомневаться. Куда едем?
– На Привокзальную… – нехотя ответил Зипер.
– А! – радостно воскликнул Серега. – Знакомые места. Сдал Мамуре? Я угадал? Это старый барыга, скупщик краденного, – объяснил мне Плат. – Я думал, он давно копыта откинул.
Но, зная его вкус к добротным вещам, думается мне, что бумажник и впрямь ценная вещь.
– Клевая киса, – охотно согласился Зипер. – Изготовлена по спецзаказу. Я подобные видел всего два раза в жизни. Больших денег стоят.
– Все, встали и в путь. Время уже позднее. Нужно поймать тачку, иначе с этих палестин мы будем выбираться пехом до новых веников…
Нам повезло. Едва мы вышли на небольшую площадь перед продовольственным магазином, как рядом затормозил милицейский 'уазик'.
– Кто такие? – грубо спросил крепко сбитый старшина, многозначительно поглаживая приклад АКС-74У. – Документы!
– Не хамите, старшина Прошкин, – выступил вперед Плат.
– Сергей Александрович! – обрадовано воскликнул Прошкин, и с таким усердием пожал руку Плата, что тот даже поморщился. – Извините, не узнал.
– Кто у тебя сегодня напарник?
– Новенький, – небрежно отмахнулся старшина. – Вы его не знаете.
– Слушай, Николай Иваныч, подбрось нас на Привокзальную. Если, конечно, тебя это не затруднит…
– Обижаете, Сергей Александрович. Для вас – все, что угодно…
Через полчаса мы уже стояли у ворот частного дома на Привокзальной улице. Хмурый Зипер пнул ногой запертую калитку и особым образом посвистел. Спустя несколько минут послышались шаркающие шаги и недовольный голос спросил:
– Кого это нечистый припер среди ночи?
– Свои, Никанор…
– Свои спят по лавкам, – раздалось в ответ и калитка отворилась. – Чего надо, Зипер?
– Ты кобелька придержи, – старый карманник боязливо отступил на шаг.
Только теперь я разглядел, что у ног хозяина дома стоял здоровенный ротвейлер и беззвучно скалил внушительные клыки.
– А это кто? – завидев нас позади Зипера, настороженно спросил Мамура.
– Кореша… – неохотно ответил карманник. – Дело есть…
– Дела в ментовке шьют, а у вас, мазуриков, делишки. Приходи завтра, по светлому, тогда и покалякаем. Я твоих кентов не знаю и в дом не пущу.
– Нам в дом и не нужно. Никанор, мне нужен лопатник… тот самый… – многозначительно понизил голос Зипер.
– Ты меня с кем-то путаешь, – отрубил Мамура. – Понятия не имею о чем идет базар.
Гуляй, Зипер. Мне пора на боковую.
– Возьми бабки, Никанор, – карманник достал деньги. – Тут в два раза больше, чем я получил от тебя. Мне он нужен позарез.
– Похоже, ты перепутал мой дом с галантерейным магазином. – В холодном голосе Мамуры прозвучала издевка. – Я торгую только огурцами с собственного огорода.
– Сильвер! – быстро прошептал мне на ухо Серега. – Поговори с Мамурой. Мне нельзя, он меня может узнать.
– Понял… – Я шагнул вперед. – Эй, дядя, погодь! Разговор еще не закончен. Отдай лопатник – и дело с концом.
– А то что? – ехидно поинтересовался Мамура и слегка подтолкнул вперед ротвейлера.
Не сводя с меня фосфоресцирующих в темноте глаз, псина угрожающе зарычала.
– А ничего. Просто я забочусь о твоем драгоценном здоровье. Не доводи до греха, Мамура. Тебе, наверное, известно, что свинцовые пилюли плохо переваривается. А ты, к сожалению, не оставляешь нам выбора.
Нельзя сказать, что старый барыга испугался. Но он был чересчур хитер, чтобы не почувствовать в моем голосе подлинной угрозы. На какое-то время у ворот воцарилась тишина: Мамура обдумывал возможные последствия своего отказа, а наша троица лихорадочно соображала куда делать ноги если барыга натравит на нас своего смертельно опасного сторожа.
– Ждите… – наконец подал голос Мамура и калитка захлопнулась.
Мы как по команде с облегчением перевели дух.
Барыга возвратился минут через десять. Я уже начал волноваться за благополучный