– Ты, урод! – Похоже, старший пнул Эрнесто. – Сиди здесь тихо как мышь, если не хочешь пулю схватить. И от машины ни шагу!
– Да-да, мсье, конечно…
Охранники удалились. О, благословенная и цивилизованная Европа! Мордовороты абсолютно не удивились и не обеспокоились неполадкам в двигателе и тому, что водитель оказался беспомощным даже определить причину 'поломки', предусмотренной нами заранее. Это у нас, в России, шофер и слесарь, и механик, и сварщик, и вообще на все руки мастер. У них тут каждый занимается своим делом: водитель крутит баранку (иногда вообще не имея представления, как движется машина), заправщик заполняет бак горючим, меняет масло, а автомеханик чинит. Однажды я видел фильм, правда, американский, где молодые люди даже не попытались среди горячей пустыни покопаться в заглохшем двигателе и едва не померли от жажды, ожидая помощь. А там всего лишь отскочил один проводок…
– Живой? – тихо спросил Эрнесто.
– Может, поменяемся местами?
– Я не против. А то у меня руки уже зачесались, так хотелось этих козлов зарыть в землю по шею.
– Ты готов?
– Абсолютно.
– Еще раз все проверь, чтобы в последний момент что-нибудь не отказало.
– Будь спок. Машину лизали лучшие механики Марселя почти неделю.
– У нас осталось чуть больше десяти минут. Дон Витторио должен ждать своего визави в кабинете менеджера ресторана. Он всегда так делает, как нам сообщили. Колумбийцы задержатся на двадцать минут. Вот все, что нам отпущено на операцию, Эрнесто.
– Маловато…
– Придется попотеть. – Я отодвинул хорошо смазанные засовы и выбрался в кузов. – Давай обмундирование…
Эрнесто нырнул внутрь фургона с пакетом в руках, и вскоре на меня из глубины зеркала, предусмотрительно захваченного моим напарником, глядел хорошо вышколенный гарсон в форменной одежде.
– Пора… – посмотрел я на часы.
– Пора… – напряженно сказал Эрнесто и покривился, как от зубной боли.
Я знал почему: по моему настоянию мы напрочь отказались от любого оружия (естественно, кроме холодного). И оказался прав – фургон проверяли не только собаки, натасканные на обнаружение взрывчатых веществ, но и электроникой, а она могла 'унюхать' даже несколько молекул пороха, не говоря уже о заполненном патронами автоматном рожке.
На кухне царило столпотворение. Я спокойно уворачивался от поваров и прочих служителей голодного чрева и выдерживал курс на неприметную дверь в левом крыле кухни, откуда иногда появлялся, как ясное светило, сам бог и царь ресторанного комплекса мсье Блош. Поскольку его лишили кабинета, сегодня он бестолково тыкался из угла в угол кухни, внося еще больше смятения в и так всполошенные ряды прислуги и нервируя шеф-повара, румянощекого корсиканца. Моя уверенность в выборе направления зиждилась на отменном знании планировки здания, которую Марио добыл в местном муниципалитете, сначала посулив служащему, ведающему архитектурой, приличный куш, а затем, чтобы он случаем не сболтнул лишнего, отправил его с оказией в длительное морское путешествие под надзором людей Братства.
– Гарсон, что ты здесь забыл?! – рявкнул мсье Блош, наконец узревший, на ком отвести душу. – Марш в обеденный зал, там полно работы! Быстрее, быстрее, болван!
Я поторопился скрыться за стеллажами.
– С ума сойти! – продолжал орать мсье Блош. – Бардак, полный бардак!
Как я и предполагал, возле заветной двери торчал скучающий тип вполне определенной наружности.
– Ты куда? – спросил он, лениво двигая челюстями – слюнявил жвачку.
– Туда, – ответил я грубо, указывая на дверной проем, и пока охранник перемалывал услышанное, вытаращив глаза от неслыханной дерзости какого-то гарсона, ткнул его сначала под дых, а затем, не дав опомниться, отключил на добрых два часа.
Подхватив безвольное тело 'гориллы', я оттащил его в угол и завалил пустыми картонными ящиками.
Коридорчик за дверью был пуст. Я как кошка проскочил пять метров по вытертому ковровому покрытию и заглянул за угол.
Вот она, дверь кабинета мсье Блоша… Я посмотрел на часы – до приезда колумбийцев было около пятнадцати минут. Остался совсем пустяк – грохнуть двух дуболомов, стерегущих вход.
Я был абсолютно уверен, что этих на мякине не проведешь. И точно – едва я появился в их поле зрения, как тут же один из них потянулся за пистолетом.
Короткий разбег, сальто с прокруткой – и мои пятки уже сокрушали виски очень удачно для меня расположившихся телохранителей Большого Дона: они стояли рядом, на одной линии, на расстоянии полуметра друг от друга. К сожалению, подхватить их я не успел, и глыбастые тела тяжело грохнулись на пол.
– Что там случилось, Альберто? – раздался недовольный голос дона Витторио, и дверь отворилась.
Ему хватило секунды, чтобы осмыслить происходящее. Когда он поднял на меня глаза, они уже были мертвы. Зарабатывая приставку к имени 'Дон', бывший наемный убийца Витторио не раз попадал в подобные ситуации, а потому иллюзий на свой счет не питал.
– Синдикат… меня приговорил? – спросил он глухо, сразу узнав меня.
Большой Дон даже не пытался выхватить оружие, которое, конечно же, носил под мышкой – по устоявшейся привычке. Он понимал, что прожитые годы не добавляют человеку сноровки и реакции, а среди киллеров Синдиката неумех любителей не водилось.
– Нет, – ответил я. – С вами хотят побеседовать.
С этими словами я требовательно протянул руку. Дон Витторио молча достал пистолет и отдал его мне.
– Мы сейчас выйдем через кухню. – Я взял его под руку. – Прошу вас, следуйте спокойно и не делайте глупостей. Иначе мне придется вас убить.
– Вы не сможете беспрепятственно покинуть район ресторана, – бесцветным голосом пытался возразить капо марсельской мафии.
– Это не ваши проблемы, – отрезал я. – Быстрее!
Появление Большого Дона во владениях повара-корсиканца, на удивление, прошло практически незамеченным. Впрочем, я не думаю, что дона Витторио здесь кто-то знал в лицо. А кто именно посетит сегодня ресторан с визитом, держалось от прислуги, да и от мсье Блоша, в тайне. К счастью, управляющий как раз распекал очередного неудачника далеко от выхода во двор, а потому только мельком взглянул в нашу сторону. Может, он и озадачился столь странной парой, продефилировавшей среди пышущих жаром плит, но, догадываясь, кто пожаловал в его заведение, решил не задавать лишних вопросов.
Эрнесто, торчавший возле фургона словно гвоздь в полу, от волнения был бледно- зеленый. Едва мы появились у выхода, как он тут же открыл заднюю дверь фургона.
– Сюда, дон Витторио. – Я любезно помог грузному мафиозо забраться в кузов.
– Повторяю, вы отсюда уехать не сможете. Все дороги перекрыты, машины обыскиваются, – снова возник дон Витторио.
– Вашу руку. – Я достал шприц с сильным снотворным. – Не волнуйтесь, вы просто уснете
