патрульно-постовая служба.
Вопрос с пассажиром такси разрешился быстро. Дверь кабаре отворилась и на улицу вышла Илона Лисс. Ее сопровождал Савоха. Она быстро нырнула в салон таксомотора, и машина начала выруливать на проезжую часть.
Я сорвался с места, как ошпаренный, и добежал до стоянки такси за считанные секунды.
– Мужики, чья очередь? – нетерпеливо спросил я таксистов, которые воззрились на меня, как мне показалось, с легкой досадой.
Наверное, игра, за которой они коротали время, была в самом разгаре.
– Петрович, ты как?.. – с надеждой обернулся молодой таксист к пожилому мужику, обладателю обширной лысины.
– Как всегда, – буркнул тот недовольно и отделился от общей группы. – Петрович каждой дырке затычка…
– За мной не заржавеет, – бодро пообещал молодой водитель.
Наверное, его машина возглавляла очередь, но парня чересчур сильно захватила игра и ему никак не хотелось терять неожиданный фарт – судя по всему, он был в выигрыше.
– Брехать не пахать… – буркнул Петрович, усаживаясь за руль. – Тебе куда, мил человек?
– Налево, – ответил я, не вдаваясь в подробности. – Только поторопись.
– Как скажешь…
Он лихо заложил вираж, и мы помчали по пустынной улице со скорость под сто километров. Понятливый мужик, этот Петрович, подумал я с облегчением.
Другой на его месте начал бы расспрашивать, зачем да почему. Есть такие любопытные кадры. И много. Они напоминают мне роботов: пока не заложишь в его приемное устройство полный объем информации, включая сумму оплаты, он с места не сдвинется.
Такси с Илоной мы догнали на перекрестке у светофора.
– Держись за этой машиной, – приказал я Петровичу. – Только сильно не приближайся.
– Ты что, мент? – спросил Петрович с нехорошей интонацией в голосе.
Наверное, ему уже приходилось возить сотрудников милиции при исполнении, поэтому он понял сразу, зачем нужно сидеть на хвосте у его коллеги.
– А тебе какая разница? Я заплачу по полной программе. Можешь не сомневаться.
– Ну-ну… – ответил без особого энтузиазма Петрович.
Ехали мы долго. Оказалось, что Илона жила на самой окраине, в старом четырехэтажном доме с узенькими балкончиками, на которых даже два человека помещались с трудом.
Водитель довел ее до двери подъезда (которая тоже оказалась металлической, но открывалась ключом) и Илона скрылась с моего поля зрения.
– Держи, – сунул я деньги Петровичу. – Долларами берешь?
– По мне хоть японскими иенами, – радостно ухмыльнулся Петрович, разглядев, сколько я ему отвалил от своих щедрот.
– Тогда бывай…
– Будь здоров, паря. Ежели когда-нибудь понадоблюсь, вот номер моего мобильного телефона.
С этими словами Петрович всучил мне визитку.
– Звони в любое время дня и ночи! – крикнул он вслед. – Буду, как штык.
В этом я не сомневался…
Такси, которое доставило на окраину Илону Лисс, и машина Петровича уехали, и я остался один– одиношенек.
Если, конечно, не считать бездомных котов, роющихся в мусорных баках.
Я стоял и смотрел на дом Илоны. Меня интересовало, на каком этаже она живет.
Есть! Одно из окон на третьем этаже осветилось и на фоне окна, занавешенного гардинами, появилась знакомая фигура певицы. Появилась и тут же исчезла. Наверное, она пошла в ванную. Понятное дело…
Я направился к беседке, сооруженной посреди двора, зашел внутрь и сел на скамью возле стола, на котором жильцы, скорее всего, забивали с утра и до вечера 'козла' – играли в домино. Сел – и задумался.
И что теперь мне делать? Может, нанять музыкантов и спеть под окнами Илоны серенаду? Как это поется: на призыв мой тайный и страстный, о, друг мой прекрасный, выйди на балкон…
Во-первых, не друг, во-вторых, прекрасного во мне не так уж и много (надо будет расспросить Каролину, какие достоинства она во мне нашла, что так быстро согласилась выйти за меня замуж), а в-третьих…
В-третьих, у меня были очень большие сомнения, что Илона согласиться на добровольных началах поговорить со мной еще раз. С нее можно было выдавить нужную информацию, только прищемив ей хвост, образно говоря. И я готов был это сделать. Тут уж не до сантиментов.
Так я сидел, сокрушенно поглядывая на освещенные окна квартиры Илоны Лисс как лиса на виноград из известной басни, а время шло. Может, пойти напролом? Например, забраться на балкон и появиться перед красоткой в образе варяжского гостя.
Это было несложно. Под ее окнами росли высокие деревья, и мне с моей подготовкой не составит особого труда исполнить несколько акробатических трюков.
А если она поднимет крик? То-то и оно… Ночь, тишина – и женский вопль. Я ведь не король обезьян и не Тарзан, способный на своем горбу тащить по веткам деревьев ношу весом в шестьдесят килограмм…
Неожиданно ночную тишину нарушил шум автомобильного мотора. Блеснули яркие фары, и к дому Илоны подкатила 'девятка'.
Я насторожился. Кто бы это мог быть? Припозднившийся жилец или?..
Или. В одном из мужчин, покинувших салон 'лады', я узнал рябого Григора, благо под козырьком подъезда горела лампочка. Второй, здоровый бык под два метра ростом, держал в руках пакет. Они открыли своим ключом дверь и скрылись в подъезде.
Потянулись томительные минуты ожидания. Мое сердце готово было выскочить из груди от волнения. Этот ночной визит рябого уголовника, как мне казалось, не сулил Илоне ничего хорошего.
Впрочем, может, я ошибался. Творческие личности и иже с ними, вспомнил я своих знакомых, нередко гульвонят до утра. Не исключено, что Григор с товарищем мог заглянуть к Илоне на чашку кофе – чтобы немного расслабиться после трудового дня.
Но Григор и бык долго не задержались. Они торопливо выскочили из подъезда, так же споро уселись в машину, и 'девятка' вскоре исчезла за углом дома. Водитель по какой-то причине фар не зажигал, и дорогу освещали только подфарники.
Мне такой оборот совсем не понравился. События неслись мимо меня с калейдоскопической быстротой. Это я уже понял. А потому не стал нехорошие предчувствия разбавлять сомнениями и колебаниями.
Вперед! И только так. Я покинул беседку и направился к подъезду в надежде на то, что Григор и его подручный забыли замкнуть дверь на ключ – этот момент я как-то упустил.
Мне повезло – дверь была не заперта. И я сразу понял, почему: если ее закрыть, то раздастся громкий лязг, способный разбудить и глухого. А этого ночным гостям Илоны, похоже, не хотелось. К чему такие предосторожности?
Эта мысль не давала мне покоя, пока я бесшумно поднимался по лестнице на третий этаж, где находилась квартира певицы. Пока еще неосознанная тревога вползла в душу
