этом и не подозревали. Но среди них должен был находиться и наш объект, как нам сказали, смесь змеи с тигром.
Ха-ха-ха! Какие проблемы. Вычислим и прижмем к ногтю. Такой была наша реакция. Реакция самоуверенных тупоголовых болванов.
Нас выпускали на маршрут группами – по три человека. При этом нам указали даже сторону проспекта, где должен был дефилировать 'вражеский' агент.
Мы облажались, как последние фраера. Когда к нам, мило улыбаясь, подошла стройная высокая девушка с копной русых волос на голове, молниеносно достала откуда-то детский пистолет, и сказала: 'Пуф, пуф, пуф!
Вы покойники, милые мальчики', у нас на время отнялись языки.
А когда мы, наконец, поняли, КТО перед нами, то лично у меня челюсть отвисла до пупа. Это была наша худосочная старая мымра, преподающая нам методологию изменения личности при помощи грима и прочих ухищрений!
Как она смогла замаскироваться под молодую деваху, мы так и не смогли понять. Вернее, понять смогли, а вот поверить – нет. Такая метаморфоза с женщиной преклонных лет не отличающейся ни привлекательностью, ни физическими данными, казалась нам явлением сверхъестественным.
Но как бы там ни было, а с этого времени на ее лекциях мы мух не ловили…
Первым делом я нанес 'бомжовский' загар – изгваздал лицо и руки темной краской. Внимательно осмотрев себя, я остался доволен; создавалось впечатление, что последний раз мне приходилось мыться еще во времена развитого социализма.
Затем я приклеил широкие кустистые брови – точь-в-точь как у одного из наших генсеков, творца Великого Застоя. Ну и, для полноты картины, я засунул в рот две специальные капроновые подкладки, после чего моя физиономия превратилась в гнусную похмельную рожу алкоголика.
Длинный пиджак, похожий на укороченную шинель, оказался не на два, как я просил Дейзика, а на целых четыре размера больше. Но это было еще лучше, потому что, во-первых, он был из толстого сукна, а значит теплый, и во-вторых, под ним можно было спрятать даже переносной зенитный комплекс.
Мой, так сказать, 'наряд', дополнили широкие брюки клеш, которые мне пришлось подвязать бечевкой – чтобы не спадали, и грубые рабочие ботинки или коцы, как их метко назвали зэки.
А затем, как финальный аккорд, я водрузил на голову засаленную кепку – первый криминальный опыт Дейзика. Она была для меня великовата и закрывала уши. Похоже, компьютерный талант слабо разбирался в размерах одежды, но все равно я остался доволен – главное, что нигде не жало.
Когда после всех этих манипуляций я взглянул на себя в зеркало, то едва не шарахнулся в сторону: на меня смотрело огородное пугало с шальными глазами. Мать честная! Уж не переборщил ли я?
Но затем, присмотревшись, успокоился. Нормально, подумал я, сойдет. У нас нынче клоунов развелось – пруд пруди. То сережек натыкают куда ни попадя, то волосы выкрасят во все цвета радуги, то на бритой голове половой орган вытатуируют.
Так что среди этих придурков я не буду выглядеть белой вороной и вряд ли привлеку чье-нибудь пристальное внимание. С единственным добавлением: уж больно свежим выглядел мой наряд (американцы – большие любители гигиены, и свой гребаный секонд-хенд перед отправкой в недоразвитые страны обязательно подвергают химчистке), а потому придется вываляться в пыли.
Ну, за этим дело не станет…
Я посмотрел на часы. Пора, дружище Иво, пора. Труба зовет. Волк в овечьей шкуре идет на ночную охоту.
Берегитесь, шакалы, серый брат голодный и злой.
Глава 12
Первым делом я постарался освоиться в новой роли. Это оказалось непросто. Когда от тебя шарахаются, словно от прокаженного, на душе появляется очень нехорошее чувство. В принципе милые, добрые люди вдруг в одночасье стали моими недоброжелателями, даже врагами.
Слегка горбясь и приволакивая ногу, я плелся между домами с пакетом в руках, куда для объема положил три пластиковых баллона из-под пива. Я держал курс на одно очень укромное местечко, где у меня был тайник.
Когда я перебрался в город, то захватил с собой лишь старый потертый 'дипломат' с кое- какими полезными вещицами. Все остальное, в том числе и свою 'дачу' – обычный деревенский дом с различными цивилизованными наворотами внутри – я оставил под присмотром моего друга Зосимы. До худших времен.
В то, что моя жизнь может измениться к лучшему, мне почему-то не очень верилось. Когда человек бит судьбой, и не раз, он поневоле становится пессимистом. Поэтому на всякий случай неплохо иметь надежный тыл, укромное убежище, где можно залечь в ожидании перемен.
Дом в лесной глуши я как раз и считал своим последним козырем в игре, где ставкой вполне могла быть моя жизнь. Увы, после ухода из армии я так и не научился смотреть на мир через розовые очки…
'Дипломат' в квартире я не оставил. Это было бы большой глупостью. Во-первых, его содержимое никак не вязалось с образом мирного пенсионера, а во-вторых, сказалась привычка диверсанта-ликвидатора всегда и везде создавать своего рода мини-базы с запасным снаряжением и сухпайком.
Конечно, продуктов в моем тайнике не было. Чай не заграница, в случае чего можно и с частных огородов подкормиться.
Или попросить у людей кусок хлеба; у нас народ добрый и отзывчивый, еще не до конца развращен демократией, предполагающей полное обособление граждан по принципу 'Мой дом – моя крепость'; а дальше – хоть трава не расти.
Да, да, именно демократия с ее хвалеными принципам свободы и вседозволенности больше разъединяет людей, чем объединяет. Верно говорится – благими намерениями вымощена дорога в ад…
Тайник я оборудовал на заброшенном предприятии. Кажется, это был небольшой заводик по выпуску скобяных изделий. Из его цехов украли все, что только можно было унести или вывезти. Остались лишь голые стены и прохудившаяся крыша.
Поскольку заводик не подлежал ни реанимации, ни сносу – и то, и другое было не по карману городской казне – я за свой тайник мог быть спокоен. В здание иногда забегали бродячие псы, да изредка заглядывали любопытные и вездесущие пацаны.
Но им было не под силу сдвинуть кусок бетонной плиты, под которой я закопал свой 'дипломат'. Да и кто бы мог подумать, что среди этих развалин былого социалистического благополучия можно найти что-либо ценное?
Впрочем, ценностей, как таковых, в 'дипломате' не было. Если, конечно, не считать пачки баксов, стянутых резинкой – где-то около трех тысяч, заначка на черный день. Но денег у меня хватало, а полная чернота пока не наступила.
Остальное содержимое 'дипломата' человек без надлежащих знаний и опыта посчитал бы
