Рябой мыслил верно. Так, как ему и положено – по бандитски. Впрочем, 'на холоде' любой диверсант, даже самый неопытный, никогда не оставил бы в живых такого свидетеля. Для того и существует 'зачистка', чтобы прятать концы в воду.
Увы, жизнь – жестокая штука. А в особенности жизнь людей, стоящих над законом…
Григор принял решение за меня и мгновенно. Он словно взорвался; мощным прыжком бандит оказался рядом со мной, я быстро отступил назад, чтобы перекрыть ему дорогу к двери, но Григор поступил не так, как я предполагал.
Он подбежал к единственному в помещении окну без рамы, которое выходило в цех, и, ни на миг, не задумываясь, нырнул в него головой вперед – как в прорубь.
Я не знаю, что думал Григор в этот момент. Возможно, он рассчитывал на то, что 'верхотура' находится не очень высоко и у него есть шанс благополучно сбежать даже со связанными руками, благо на дворе стояла темная безлунная ночь, щедро поливаемая дождем, глушащим все звуки.
Но он ошибся. Здорово ошибся. И дело было даже не в высоте, хотя пять метров тоже не низко.
Наверное, когда-то Григор занимался гимнастикой, потому что в воздухе он крутил сальто. Крутил, да не докрутил. Его телу не хватило инерции.
Когда я сбежал по ступенькам вниз и подошел к нему, Григор уже выдавливал из себя последние молекулы воздуха, бессознательно пытаясь вместе с ними вытолкнуть наружу кровь из разорванных легких.
Рябой бандит упал на разрушенную колонну, от которой остались лишь вертикально торчащие прутья арматуры высотой не более метра. На них он и нанизался – как мясо для шашлыка на острый шампур.
Прутья вонзились в спину, пробив живот и легкие. Спасти Григора не было никакой возможности – Григор захлебывался кровью. Прутья арматуры разворотили его внутренности почище разрывной пули.
Собаке собачья смерть, подумал я равнодушно. Меня в этот момент занимало совсем другое. В голове билась единственная мысль: 'Ну вот, братец Иво, ты и допрыгался. Теперь за тобой числятся уже три труппа…'
Глава 14
Я возвратился в свое убежище – офис Дейзика Шеболдаева – когда начало светлеть. 'Дипломат' из тайника я забрал с собой. Теперь мне даже близко нельзя было подходить к территории завода.
Труп Григора я так и оставил нанизанным на прутья, только забрал свою гарроту. А что мне было делать?
Похоронить рябого бандита со всеми почестями?
Пусть этим занимается тот, кто его прикормил и сделал цепным псом. Я смотрел на него, а перед моим внутренним взором стояла несчастная Илона, которую Григор и его подручный удавили походя, как цыпленка, наверное, с шутками-прибаутками.
Нет таким уродам прощения ни на земле, ни на небесах. Убить можно врага или нечаянно, защищаясь. Тут у меня возражений не было. В таких случаях моя совесть спала, как ни прискорбно это сознавать. Увы, меня так учили…
Но хладнокровно лишить жизни невинное существо, потому что приказал Хозяин, – это уже совсем другой компот…
Я приехал в центр города на машине Григора, потому что идти пешком по дождю у меня не было никакого желания.
БМВ я оставил примерно в километре от офиса Дейзика, в глухом закоулке возле большого старинного здания, ожидающего капитального ремонта. Перед этим я тщательно протер ветошью все места в салоне, куда прикасались мои руки.
Запирать БМВ я не стал. Зачем?
У меня теплилась надежда, что такая шикарная и к тому же бесхозная машина обязательно привлечет внимание если не автомобильных воров, то местных пацанов – точно. И я не думал, что они постесняются исследовать салон БМВ.
Тем более, что там была шикарная магнитола, стоящая немалых денег, а в бардачке лежал фотоаппарат и оригинальный нож в богато разукрашенных ножнах. (Как это ни удивительно, но у Григора пистолета не было).
Так что, если я не ошибаюсь, следов для экспертов уголовного розыска должно быть предостаточно…
Дейзик пришел рано. Я едва успел снять грим (правда, на это ушло немало времени) и спрятать свой маскарадный костюм бомжа и 'дипломат' в сумку, когда раздался условный стук в дверь – три длинных и два коротких удара. Так решил большой конспиратор Дейзик – чтобы в офис не заявился чужой.
Я был с ним солидарен – береженого Бог бережет.
– Тебе что, дома не спится? – спросил я Дейзика, когда мы пожали друг другу руки.
– А я дома и не ночевал.
– Был у Софьи? – высказал я предположение.
– У нее тетка, словно кобра. Шипит и бросается на всех подряд. Укусит – кранты.
Мне уже было известно, что Софью с детства воспитывала родная тетка по матери. Родители подруги Дейзика, известные геологи, в основном мотались по стране или по зарубежью.
Софья жила вместе с теткой, бывшей преподавательницей русского языка и литературы на пенсии, и собакой неизвестно какой породы по имени Дуся в большой четырехкомнатной квартире неподалеку от центра. То есть, недалеко от офиса Дейзика.
– И где же ты обретался? – спросил я с любопытством.
– В райотделе милиции. -?..
У меня глаза полезли на лоб от удивления, и отнялся язык. Дейзик – и милиция, два совершенно несовместимых понятия. Дейз избегал каких бы-то ни было конфликтов с властью, и вполне мог считаться добропорядочным гражданином. Как он мог попасть в милицию и за что?
– Признаюсь, ты меня заинтриговал, – сказал я, когда обрел способность говорить.
– Да уж… – буркнул Дейзик, раздеваясь. – Интрига еще та…
– Расскажи, – попросил я. – Если, конечно, твои ночные приключения не большой секрет.
– Какой там секрет… – Компьютерный гений снял и брюки, оставшись в одних плавках. – Расскажу… когда приму душ. А то после все этих перипетий от меня дурно пахнет – словно я целую ночь конюшни чистил.
Дейзик плескался в душе не менее получаса. За это время я успел приготовить яичницу и тосты. Дейзик появился на пороге ванной в облаке пара, весь распаренный, розовый и закутанный в махровое полотенце розового цвета. В этом наряде он был похож на мультяшного поросенка. На его лицо было разлито блаженство.
– Уф-ф… – Дейз плюхнулся на стул напротив меня. – Как будто сто пудов с плеч долой. О, яичница! Иво, ты спасаешь меня от голодной смерти. Мням, мням… – Он жадно набросился на еду.
Я последовал его примеру с не меньшим усердием.
Когда мы насытились и принялись за чай, Дейзик поведал мне свою историю, которая в
