Я так и знал! Радость и беда всегда ходят под руку. Единство и борьба противоположностей, или как там глаголет марксистская философия.
В кабинете, за моим столом, в моем кресле, сидел мой бывший шеф Кончак. В общем, все вокруг колхозное, все вокруг мое.
– Проходи, садись, – сказал он с таким видом, словно мы только вчера расстались.
– Наше вам… – буркнул я неприязненно. – Явление святого Варфоломея мальчику- подпаску…
– А ты не изменился, – пытливо посмотрел на меня Кончак. – Все такая же балаболка.
– А вот вы стали другим.
– Это каким же?
– Помолодели, – брякнул я быстро, чтобы мой дурацкий язык не сморозил какую-нибудь дерзость.
– Леща кидаешь?
– Так ведь с начальством нужно быть вежливым и предупредительным. А вы теперь, насколько я зная, большая шишка.
Кончак хмыкнул, полез в свой дипломат и достал оттуда миниатюрный приборчик.
– 'Клопов' у тебя тут не наблюдается? – спросил он, включая свою суперсовременную 'глушилку'.
– Кроме тараканов и долгов ничего нет. Но от первых еще можно избавиться, а вот что касается долговых обязательств… – Я сокрушенно развел руками. – Увы, сия зараза отравила мой здоровый организм напрочь.
Я вполне обоснованно опасался, что Кончак захочет подоить мою кассу, а потому решил соврать.
Оказывается, я уже стал жадным, как настоящий бизнесмен…
– Почему гостя не угощаешь? – спросил Кончак. – Или ты дошел до ручки, и у тебя нет денег даже на бутылку? Могу занять.
– Я всегда знал, что вы добрый человек, – ответил я иронично. – Но на бутылку я как- нибудь наскребу.
– И закуску не забудь. Да побольше.
– С вами разве что-нибудь забудешь, – буркнул я. – Что будем пить – виски, коньяк, водку?..
– Ты мои вкусы знаешь. Давай водку. Только не ту, что в ларьках продают. У меня, знаешь ли, после такой гадости изжога.
– Плохую не держим… Марья! – нажал я на кнопку селекторной связи. – Мечи, что есть, на стол… Да, принеси водку… И минералку. Пиво не нужно.
Спустя несколько минут стол был накрыт. Кончак задумчиво посмотрел вслед Марье и молвил:
– Хорошая девка. Чувствуется порода. Ты с нею спишь?
– Виктор Егорович!..
– Все, все, про женщин ни слова. Но, зная тебя, могу сказать, что если ты еще не затащил ее в постель, значит влюбился. Я прав?
– Виктор Егорович, я люблю только армию и своего бывшего командира. Это как на духу.
– Брехло собачье… Наливай, что смотришь? Я голоден, как волк.
– Служба?..
– Да. Она, родимая. Ну, за встречу…
Мы выпили, закусили, затем послали вдогонку первой рюмке вторую. Мне совсем полегчало, и я немного повеселел.
Ну, приехал мой бывший шеф, что здесь такого? Встреча старых сослуживцев, не более того.
Воспоминания, братание и что там еще… Ах, да, – обмен адресами.
Впрочем, у Кончака домашнего адреса, насколько мне помнится, никогда не было. Он как фантом – непонятно где живет, на кого работает и куда исчезает.
– Еще по одной? – спросил я, наполняя стопки.
– Есть предложение слегка притормозить… – Кончак окинул взглядом аппаратуру, стоявшую на приставном столике. – Пошли свою секретаршу по какому-нибудь делу… эдак, часа на два. Пусть подышит свежим воздухом. А дверь приемной замкни. Поговорим…
Сукин сын! Сообразил, что подслушать наш разговор можно и не пользуясь 'клопами'…
Я отправил Марью прогуляться (она с пониманием кивнула) и мы с Кончаком остались одни.
– Где Анубис? – резко спросил Кончак, требовательно глядя на меня своим гипнотизирующим змеиным взглядом.
– Простите, это вы о ком? – Я, как мог, изобразил простодушие и наивность.
– Только не нужно вешать мне лапшу на уши, – недовольно поморщился Кончак. – Ты знаешь мои возможности.
– Да уж… – Я обречено вздохнул – придется кое-что рассказать, иначе Кончак не отцепится. – Ваш Анубис уже на полях вечной охоты. Это если между нами.
– Я так и предполагал… – Кончак нахмурился. – Твоих рук дело?
Я мысленно заржал. Он что, считает меня лохом? А если у вас, разлюбезный господин генерал, где-нибудь в кармане диктофон чирикает?
– Этого я не говорил.
– Темнишь?
– Зачем? – Я пожал плечами. – Но и чужие грехи мне ни к чему. У меня своих полон короб.
– Нескладно получилось… Черт побери!
– Вы хотели получить его тепленьким? – догадался я.
– Именно. Но теперь ничего не поделаешь… Расскажи-ка мне, братец, все, что тебе известно о его похождениях в этом городе.
– Расскажу… – Я налил себе рюмку и в наглую тяпнул. – Но не раньше, чем вы просветите меня в кое-каких вещах.
– Не забывайся! – гневно вскинулся Кончак.
– Виктор Егорович, – сказал я нежным, журчащим голосом, – вы как-то выпустили из виду, что я уже не ваш подчиненный. И не вы принимаете меня в своем кабинете, а я. Так что будем толерантны друг к другу. Баш на баш – и не иначе.
Кончак некоторое время злобно сверлил меня глазами, но затем успокоился и сказал:
– Тебя, Волкодав, только могила исправит. Ты всегда был дерзким и своевольным. Как я тебя столько лет терпел?
– А терпели вы, Виктор Егорович потому, что я своих друзей не предаю. И пусть вы теперь не считаете меня своим другом, я все равно не перестану вас уважать. А если будет нужно, то всегда вам подставлю свое плечо.
– Краснобай… – Взгляд Кончака потеплел. – Тогда давай выпьем за тех, кто в 'поле'. И продолжим нашу беседу.
Мы выпили, помолчали, вспоминая погибших товарищей, а затем Кончак начал рассказывать:
– Анубис стал одним из боссов Синдиката наемных убийц. Тебе эта 'фирма' известна.
– Даже так!? – Я был поражен. – Неплохая карьера… Но тогда какого хрена босс Синдиката ошивался в наших палестинах? Неужто для того, чтобы возглавить примитивную
