Князя закрывал шелковый платок с турецким узором, а на ногах у него были мягкие туфли- мокасины, купленные явно не на рынке, а в дорогом и престижном бутике.
Да, любил Князь пустить пыль в глаза… Интересно, он что, готовился к встрече? Но с кем? Конечно же, не со мной. Ведь я не предупреждал его заранее о своем приходе. Или это мои домыслы? Князь был помешан на разных условностях, к которым относилась и сама одежда, и ее стиль.
*Шлафрок – домашний халат (устар.)
– Как ты насчет ликерчика? – ласково спросил Князь.
Это был его бзик. Всех своих редких гостей он угощал ликером, которого я (как и вообще сладкие вина), терпеть не мог. Но отказываться нельзя; отказ был нарушением этикета, а значит, большой обидой для старика.
– С удовольствием, – ответил я, изобразив на лице потрясающую искренность.
– Тогда прошу…
Мы прошли в гостиную (это у меня кухня – главное место в доме), сели за круглый стол, инкрустированный ценными породами деревьев, и Князь поставил на столешницу хрустальный графинчик, а также две очень красивые серебряные с позолотой рюмашки.
Первые два глоточка мы сделали в благоговейной тишине. Это был обязательный ритуал. Что касается ликера, то он был очень густой и имел незнакомый запах. Похоже, этот графинчик стоил бешеных денег. А куда их девать весьма состоятельному Князю?
Маленькие слабости на закате жизни…
– Что у вас новенького? – спросил я после третьего глотка.
– Это у молодежи… хе-хе… все новенькое. А наша жизнь – как игрушечная железная дорога. Бежит по кругу мимо одних и тех же бутафорских деревьев, домиков и станций. Рутина, Никиша, рутина…
Он понимал, что я имею ввиду совсем другое. Но поплакаться в жилетку Дед любил. И получалось это у него мастерски, так как он хорошо владел образным языком.
– Да уж… – сказал я индифферентно, ожидая продолжения.
И не ошибся.
– Ну, а что касается монет, то недавно мне попалась очень даже неплохая скандинавская клипа*. Шестнадцатый век, одна из первых. Тебе не нужна?
– Нет, спасибо. У меня этого добра хватает.
– Хе-хе… Тебя ничем не удивишь. Таким и я когда-то был…
*Клипа – обрезанная ножницами или вырубленная зубилом монета некруглой формы – квадратной, прямоугольной, шестиугольной; на клипах отбивались штемпели обычных золотых и серебряных монет.
Мы снова помолчали: Князь ждал, когда я скажу то, главное, зачем пришел, а мне все никак не удавалось правильно сформулировать волнующие меня вопросы. Поэтому я решил немного потянуть время.
– Я слышал, у вас недавно были проблемы… – Как раз в этот момент мне на память пришел рассказ Лехи о том, что Князя пытались обворовать.
Дед мгновенно поскучнел. Пожевав сухими узкими губами, он с явной неохотой ответил:
– Да. Были…
– Вот сволочи! – сказал я с сердцем.
– Ах, Никиша, в нашем увлечении много подводных течений. И ты это знаешь не хуже меня.
– Что-то взяли?
– В том-то и дело… – Князь совсем стал мрачным. – Все на месте. Зачем они лезли в квартиру – ума не приложу. Деньги, правда, исчезли. Но мне кажется, не в них дело. А в чем именно – непонятно. Плохо, Никиша, беду чую…
– Перестаньте! Что вы, в самом деле… Может, они хотели бомбануть ваш сейф, да не вышло. Вот и весь сказ. И никаких тайн.
Я, так же, как и Леха, знал, что у деда есть большой банковский сейф. Это не было секретом. Он стоял в специальной комнате, своего рода выставочном зале, в окружении шкафов с выдвижными ящичками, в которых находились монеты.
Князь не доверял пластиковым контейнерам для хранения монет, так как считал (и не безосновательно), что выделения из пластмасс портит их внешний вид. Поэтому все его коллекционные раритеты покоились в ячейках на бархате, заключенные в плоские ящички из древесины.
– Хотелось бы в это верить, – ответил Князь.
Я решил изменить тему, чтобы совсем не ввести деда в тоску.
– Кстати, вам Леонид передавал привет, – соврал я, не моргнув глазом.
– Никиша, это кто? Извини, память уже не та…
– Леха Давайте-Жить-Дружно.
