О вине наших подданных и нашем гневе на них.
До сих пор русские властители ни перед кем не отчитывались, но вольны были жаловать и казнить своих подданных, а не судились с ними ни перед кем; но если и подобает поведать о винах их, об этом сказано выше.
Ничем я не горжусь и не хвастаюсь и ни о какой гордости не помышляю, ибо я исполняю свой царский долг и не делаю того, что выше моих сил.
Скорее это вы надуваетесь от гордости, ибо, будучи рабами, присваиваете себе святительский и царский сан, поучая, запрещая и повелевая.
Никаких козней для истязания россиян мы не придумываем, а напротив сами готовы пострадать ради них в борьбе с врагами не только до крови, но и до смерти.
Подданным своим воздаем добро за добро и наказываем злом за зло, не желая этого, но по необходимости, по злым их преступлениям и наказание следует'.
Тезис: 'Подданным своим воздаем добро за добро и наказываем злом за зло'.
Заключение:
'А свое писание с компроматом скоро ты, Боря, сможешь с собой в гроб положить. Раз, значит, ты уже окончательно отпал от нашей кремлевской братвы, то я зашлю к тебе в Англию киллеров князя Патрушева.
Господь повелел не противиться злу, ты же и перед смертью не хочешь простить врагам, как обычно поступают даже невежды; поэтому над тобой не следует совершать даже последнего отпевания.
Украину и Беларусь, находящиеся под властью наших недругов, Лукашенки и Ющенки, ты называешь их законным владением, чем окончательно обнаруживаешь свою собачью измену.
А если ты надеешься получить от этих панов многие пожалования, то получишь дулю и сдохнешь, аки безродный пес, в выгребной яме.
И так и должно быть, ибо ты не захотел жить под властью Бога и нас, данных Богом государей из кремлевской братвы, слушать и повиноваться нам, а захотели жить по своей воле.
Поэтому ты и нашел себе такого государя, который — как и следует по твоему злобесному собачьему желанию — ничем сам не управляет, но хуже последнего раба — от всех получает приказания, а сам никем не повелевает.
Но ты не найдешь себе на Западе утешения, ибо там каждый о себе заботится. Кто оградит тебя от насилий или защитит от обидчиков, если даже сиротам и вдовицам не внемлет суд, который созываете вы — враги государства российского?!'
Тезис: 'Вы — враги государства!'
Большинство нынешних российских специалистов в области убеждения с помощью публичных выступлений, к сожалению, недооценивают тезисную форму.
Ее считают лишним прибамбасом для спичрайтера.
Это от 'speech writer' (буквально — сочинитель речей), что означает: составитель текстов выступлений для высокопоставленных лиц.
И многие думают, что она может быть полезна оратору только лишь в качестве памятки во время выступления, чтобы не сбиться и не запутаться при изложении речи.
Главным аргументом сторонников такого взгляда на роль тезисной формы является утверждение, что при подготовке речи достаточно составить ее план.
А в нем, дескать, уже и будут сгруппированы все сколь-нибудь важные мнения оратора (или той команды, которая готовит для него речь) по теме выступления.
Потому-то, по их мнению, и не стоит тратить время на существенную тезисную разработку речи.
Такой взгляд мне представляется совершенно неверным.
План — это краткий набросок основных сюжетных линий будущего выступления. Планировать — это составлять проект структуры, которой еще нет.
План — это декларация о намерениях, в которой намечены пункты, подлежащие в дальнейшем раскрытию и наполнению содержанием.
А тезисная форма — это уже проработанное содержание речи, сжатое до конспекта.
План используется на начальной стадии подготовки текста. Именно текста!
А в живом публичном выступлении качество текста — это, как уже говорилось, всего лишь одна треть его успешного воздействия. Основное же — звуковая, интонационная и эмоциональная насыщенность.
А это, пацаны, отрабатывается путем тренировки, через многократное проговаривание текста в различных вариантах.
И на этой стадии работы над речью не обойтись без тезисной формы.
Именно она становится первым шагом в отходе от написанного на бумаге текста в область импровизации, то есть свободного изложения своих мыслей вне зависимости от первоначальной конструкции.
Впрочем, я не отвергаю важности составления плана.
Однако опасайтесь подходить к плану с мерками школьных сочинений.
Такие пункты, как 'Снежная баба — идеал русской женщины' или 'Сергей Доренко — обличитель российского крепостничества', слишком глобальны и в ходе работы над текстом заведут вас в такое болото, что вы потеряете в нем не только шнурки, но и здравый смысл, и первоначальные намерения.
После подготовки плана идет насыщение фразами всех частей базовой структуры и раскрытие с их помощью всех пунктов плана.
Затем идет многократное (для запоминания) дословное воспроизведение всего текста речи.
Когда он заучен наизусть, то его следует ужать до тезисов, опираясь на которые, надо переходить к тренировкам по отработке звуковых эффектов, мимики, жестов, зевков и почесываний в паху уже в свободной импровизационной манере.
Теперь, после того, как вы узнали о формировании основной структуры текстовки выступления, пришло время поговорить о более мелких элементах мертвого текста (да-да, пока текст на бумаге — он мертв, даже если изготовлен именно для публичного выступления). О предложениях и словах.
Предложения текста следует подбирать с учетом логики и содержания базовой структуры. При этом надо учитывать и их психологическое воздействие.
Чарлз Пирс в работе 'О новом списке категорий' и Фердинанд де Соссюр в 'Общей лингвистике' разработали научную основу знаковой теории языка.
По этой теории, язык межличностного общения — слова, словосочетания, предложения — это система знаков, в которой главную роль играет их правильное расположение. И именно оно, мол, само по себе зомбирует сознание человека.
Конечно, комбинация слов или словосочетаний не имеют такой уж всеобъемлющей роли. Как не ставь слова в предложении: 'Ты жопа с ушами!', 'Жопа с ушами — ты!', 'Жопа ты с ушами!', 'С ушами ты жопа!', — а смысл для адреса останется тем же. Обидным. И, не исключено, даже абсолютно несправедливым.
Однако в том, что касается вызывания определенными словами нужных образов, а
