Она не имела ни малейшего представления, чего можно ожидать от Гила при встрече на работе, но, несмотря на личные переживания, им предстоит работать вместе — не только сегодня, но и в течение ближайших двух лет. Уже это обстоятельство требовало того, чтобы она выглядела настолько уверенной в себе, насколько возможно. Хотя встреча с Гилом была для нее мучительной.
Оливия приехала в офис пораньше, надеясь, что у нее будет время, чтобы совершенно успокоиться до прихода Гила. Но ее надежды не оправдались: когда она вошла, то мельком увидела его уже сидящим за столом.
Гил был столь привлекателен в своем сером костюме в мелкую полоску и белоснежной рубашке, что Оливия ощутила такой прилив душевной боли, какой не испытывала никогда прежде. С невероятным усилием она добралась до своего рабочего стола и села, постаравшись сделать вид, что изучает деловые бумаги.
Через несколько секунд он вошел в ее кабинет. Не говоря ни слова, он направился к двери, ведущей в комнату секретаря, и защелкнул замок.
Оливия смотрела на него удивленно.
— Что ты делаешь?
— Я хочу поговорить с тобой.
— Это можно сделать, не запирая двери на замок. Что подумает Сьюзан, когда придет? — крикнула Оливия возмущенно.
— Гроша ломаного не дам за то, что подумает Сьюзан или кто угодно еще, — прорычал Гил сдавленным голосом. — Я хочу поговорить с тобой и не желаю, чтобы меня прерывали.
Лицо Гила было искажено такой злобой, что слова протеста замерли у Оливии на устах. Она ошеломленно смотрела на него, не в силах проронить ни слова.
— Насчет вчерашнего… — начал он.
— К происшедшему вчера добавить больше нечего.
— Ну, а я думаю, есть!
Оливия поднялась, резко отодвинув кресло.
— А я совершенно не желаю говорить на эту тему. — Без лишних слов она направилась к запертой двери, желая открыть ее.
— О нет. Ничего не выйдет! — схватил ее за руку Гил.
— Пусти меня!
— Сначала выслушай, что я хочу тебе сказать, — коротко бросил он, продолжая держать ее за руку словно клещами, несмотря на ее сопротивление. — Вчера вечером я… я среагировал чересчур бурно.
Все обиды и гнев, которые Оливия испытала вчера, вновь всплыли на поверхность. Она чувствовала, что не должна молчать.
— Да уж, ты отреагировал слишком бурно. По сути, ты обозвал меня лживой шлюхой.
Брови Гила сошлись вместе.
— Когда я увидел тебя с тем человеком, я подумал…
— Знаю, что ты подумал. Ты заблуждался. Он — не мой любовник. Он для меня вообще никто, — сверкнула глазами Оливия.
Гил впился в нее взглядом, как бы стараясь понять, что творится в ее душе.
— Теперь я это знаю. Ты мне говорила правду, но я тебе не верил.
— Не понимаю, почему?
Ведь именно решительный отказ Гила поверить Оливии задел ее больнее всего.
Он нетерпеливо пожал плечами.
— Потому что я был зол и, следовательно, был не в состоянии прислушиваться к голосу разума.
— Это не снимает с тебя вины! — гневно крикнула Оливия, вырываясь из его рук.
— Проклятье! Ты можешь постоять минуту спокойно и выслушать меня?
— Не могу!
— Ну, пожалуйста!
Гил крепко сжал ее в объятиях, стал целовать в губы, в щеки, в шею и вдруг хрипло прошептал:
— Выходи за меня замуж, Оливия.
Приказание — а это прозвучало отнюдь не как просьба — было таким внезапным, неожиданным, что Оливия лишь молча смотрела на Гила, потрясенная и ошеломленная.
— Что… что ты сказал? — произнесла она наконец, запинаясь.
— Я прошу тебя выйти за меня замуж.
— Но… но почему?
Гил смотрел на нее сверху вниз. Его зрачки были словно два бездонных черных озера, в которые она не знала, броситься или нет.
— Ты считаешь, что для этого должна быть какая-то особая причина?
Оливия зачарованно покачала головой, с трудом веря в происходящее. Все выглядело таким странным и призрачным.
— Я не знаю… Думаю, что да… Причина должна быть, — невнятно промолвила она.
Гил нервным движением стал приглаживать свои волосы.
— Почему люди женятся? На это имеется тысяча причин, все разные. Я хочу тебя, а тебя влечет ко мне. Мы хорошо сработались. Последняя неделя показала, что мы… дружная команда. У нас сходные вкусы, общие интересы.
Однако кое-чего недоставало в его рассуждениях: отсутствовало одно-единственное слово, которое так жаждала услышать Оливия. Где же любовь? Причины, перечисленные Гилом, действительно важны, но разве не любовь превращает отношения двоих в нечто особое, без чего не может быть настоящего брака?
— Ты… ты считаешь, этого достаточно?
Гил недоуменно пожал плечами:
— Этого даже много для старта. Я думаю, у нас все наладится.
Точно так же он заставляет крутиться колеса деловой машины бизнеса! Путем хорошего планирования и надежных организационных мер, работа налаживается. Судя по его словам, он имеет в виду нечто подобное. Но ведь нельзя же к браку подходить, как к бизнесу? Супружество — это люди и чувства, а не доклады и счета. Брак без любви напоминает растение без воды. Она не окрепнет и не выживет.
Их взгляды пересеклись на несколько секунд. Затем Гил снял руки с ее плеч, оставив у Оливии болезненное ощущение потери. На лице его появилась отчужденность.
— Ты можешь не отвечать мне прямо сейчас. Подумай.
Гил говорил спокойным деловым тоном, как бы обсуждая очередную сделку.
Какие-то смутные мысли омрачили было сознание Оливии, но она отделалась от них, и когда Гил повернулся чтобы уйти, пальцы Оливии вцепились в его рукав.
— Нет! Нет! Мне незачем долго думать.
— Так что же ты скажешь?
— Я согласна… Я выйду за тебя замуж.
Голос Оливии странным образом доносился как бы издалека, словно говорила не она, а кто-то другой. Действительно, предложение Гила все еще казалось нереальным, фантастичным. Оливия еще не могла поверить, что он попросил ее руки. Ей пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что ей не снится сон.
А что, если бы Оливия подумала о своем шаге дольше, основательнее, все бы взвесила,
