размышлял о том, почему же он не удивился. В этом деле было много удивительного, странного, таинственного. Он уже как бы привык. Необычные совпадения? Очень может быть! Мистические явления? А почему бы и нет! Неожиданно встретились два любящих человека, потерявших друг друга почти двадцать лет назад? Что ж, порадуемся за них. Вот только…
Петрусенко с грустью смотрел на ухоженную детскую могилу. Он уже понял, что к чему. А ведь Максим так надеялся, что у него где-то растет сын или дочь…
Словно прочитав его мысли, Максим чуть отстранился и заглянул в лицо женщине.
– Глашенька, у нас есть ребенок?
– Да, я родила девочку.
– И… где же она? – спросил Максим, запнувшись, потому что уловил в интонации женщины что-то необычное.
– Она здесь.
Женщина легонько развела обнимающие ее руки и сделала шаг к могиле, присела и положила ладонь на мраморную, прогретую солнцем плиту.
– Здесь наша с тобой дочка. Родила живую, но даже и мертвой не успела ее увидать. Не дали…
Максим смотрел непонимающими глазами и непроизвольно обернулся к Петрусенко. Викентий Павлович ласково похлопал его по плечу:
– Я обо всем знаю, Максим. Расскажу тебе.
– Обо всем?..
– Нет, о том, что сестра Аглая – это твоя Глаша, я не знал. Сам удивлен. А вот что касается ребенка – мне многое известно.
Теперь к нему повернулась и сестра Аглая:
– Вы, наверное, тот самый следователь? Отец мальчика Саши? Мне рассказывала о вас… гувернантка маленького князя. Но откуда вы можете все знать?
Викентий Павлович улыбнулся.
– Я вижу, вы тоже многое знаете. Думаю – больше, чем я. И… вот что…
Он взял женщину под руку, посадил рядом с собой на скамью. Внезапно ему пришла в голову догадка, от которой сильнее забилось сердце. А вдруг!.. Ведь в этой истории так много невероятного!
– Сестра Аглая… Глафира! Совершенно очевидно, что вам известна история подмены вашего ребенка на княжну Берестову… Не могу даже представить – откуда? – но об этом вы мне еще успеете рассказать! Но коль вы знаете так много, не известно ли вам главное: что же сталось с настоящей княжной Берестовой? Где она может быть сейчас?
Несколько мгновений женщина молча смотрела на него. Потом взгляд ее смягчился, она кивнула:
– Да, я знаю. Но надо поехать в «Замок», там она сама вам все расскажет. Думаю, это уже можно сделать.
Медленно Викентий Павлович поднял руку ко лбу. А он-то считал, что его уже ничем нельзя удивить! Да он и не был удивлен – он был просто ошеломлен!
– Боже мой! – произнес, качая головой. – Я ведь, когда первый раз увидел их вместе, сразу же подумал: «Как похожи, словно брат и сестра»!
Он так ясно вспомнил: солнечный день, бегущих по полю мальчика и девушку – русоволосых, сероглазых, веселых…
– Вы догадались? – спросила сестра Аглая. – Да, это она, Аленушка.
– Но раз так, значит, она в «Замке» не случайно? И знает, кто она есть?
– Знает. И охраняет братика.
– Охраняет… Да, верно!
Петрусенко быстро встал:
– Надо ехать в «Замок». Тем более что там произошло убийство.
– Убийство? – Женщина шагнула к Максиму, и тот сразу обнял ее за плечи. – Еще одно убийство?
– Ага! Значит, вы считаете, что первое – с садовником – тоже была не случайность?
– Конечно! Но кто же убит?
По интонациям следователя она поняла, что несчастье не коснулось никого из тех, кто ей близок. Потому страха в ее голосе не было, только озабоченность.
– Убит господин Коробов, – ответил Викентий Павлович.
– Это возмездие! – Женщина немного помолчала, потом сказала: – Я пойду к матери Евстолии. Она отпустит меня, ведь мальчику, князю Всеволоду, сейчас нужна поддержка.
…В двуколке Викентий Павлович сел за козлы, Максим и сестра Аглая – на сиденье. Впрочем, Максим называл женщину Глашей, и Петрусенко тоже стал говорить ей «Глафира». Она не возражала. Оглядываясь к ним, Викентий Павлович каждый раз не мог сдержать улыбки. Странно было видеть монастырскую послушницу в рясе и накидке, которая так естественно и счастливо сидела в объятиях мужчины! А Максима больше всего поражало то, что вот уже три года они с Глашей были рядом.
– Я ведь сколько раз слышал о тебе! Мол, какая-то монашенка присматривает за могилкой умершей княжны. И ведать не ведал, что это ты, а могилка – нашей малышки!
И вдруг в какой-то миг испугался:
– А ведь мог и дальше жить, ничего не зная! Рядом, и – не зная! Вот уж правду говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло!
Они не говорили о том, что с ними будет дальше. Максим, конечно же, был уверен: Глаша вернется к нему. Ведь постриг она еще не приняла! Но Петрусенко, поглядывая на женщину, понимал: она в смятении. Да, счастлива и не скрывает этого, но в глазах уже живет тревожное раздумье… И все же, главное – они нашли друг друга! Разберутся…
Коляска ехала к «Замку».
– Скажите, Глафира, – спросил Викентий Павлович, – у мадемуазель Элен есть родимое пятно ниже левого плеча?
– Да, есть. Такое же, как и у князя Всеволода. Откуда вы знаете об этом?
– Я многое знаю. Но все же не столько, сколько вы. Расскажите мне обо всем – заполните пробелы в этой истории.
Глядя на дорогу, он внимательно слушал. Больше всего поразил его Василий Николаевич Лобанов, который не только удочерил девочку, но и по самым мелким фактам установил истину, определил виновных, нашел Глафиру Рубцову… Он, Петрусенко, оказывается, повторял путь расследования, пройденный этим неординарным человеком! Только отправные точки у них были разные: Лобанов отталкивался от факта подмены младенцев, а он – от вероятности покушения на маленького князя…
Во дворе «Замка» было непривычно многолюдно. Слуги, какие-то мужики, полицейские. Как только двуколка въехала, к Петрусенко сразу подбежал пристав.
– Господин следователь, тело убитого я приказал увезти в город, на обследование.
– Увезли?
– Да, хотя госпожа Коробова не давала разрешения. Но здесь – явное убийство, потому мы вправе делать все по закону.
– Отлично! Что вы выяснили?
– Господин Коробов, как сказала его жена и их служанка, должен был приехать сюда, в имение, сегодня утром. По всей видимости, он решил приехать раньше и был в Серпухове уже вечером. Там на вокзале он нанял извозчика и выехал в имение. Мы нашли извозчика: он сейчас в селении Игумново, чинит коляску.
– Вот как? Коляска, если я правильно понял, сломалась, не доехав до места?
– Точно так. Они как раз проезжали Игумново, когда обломилась задняя ось. Барину
