Мастер все так же молча размотал с пальца шнурок и положил монокль на край стола. Андрей почему-то не сомневался, что утром найдет монокль на столе. На том самом месте, куда его положил гость. На секунду, только на секунду, ему снова показалось, что перед ним Михаил. Но, конечно, только показалось. Ведь Михаил звонил сейчас из Парижа.
А гость уже направился к лунной дорожке за окном. Андрей сунулся было следом, но был остановлен властным голосом из телефонной трубки:
– Не спеши, твое время не пришло. Ты еще не заслужил покоя.
Андрей немного растерялся.
– Но я думал, что, раз все закончилось.
Собеседник улыбнулся уголками губ и отрицательно покачал головой.
– Нет, не закончилось, – сказал голос брата. – По крайней мере, не для тебя. Ты видел знак?
Андрей задумался.
– Знак? Я видел женщину. – Он замялся, не зная, каким именем ее назвать. – Она пыталась меня убить.
– Это Лилит, – сказал брат. – Повторю: зло уничтожено, но зло осталось. И сила его все еще велика, так что тебе предстоит немало потрудиться. Отпусти же наконец своего гостя. Ему и в самом деле пора.
– Я его не держу, пусть идет – произнес Андрей в растерянности.
– Ну, прощай, светает! – негромко сказал гость, подошел к окну и легко вскочил на лунную дорожку. И так же легко пустился догонять ушедших вперед.
Пробегая мимо застывшего в задумчивости пса, он весело свистнул ему и позвал:
– Шарик, Шарик! Ну что, заснул, неврастеник уличный? Догоняй!
И гигантский пес вдруг разом утратил величавое достоинство. Смешно растопырив острые уши, он торопливо замолотил по лунному тракту длинными мосластыми лапами. Он спешил поскорее оказаться там, где с каждым шагом все выше поднимался к луне жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтийский Пилат.
Приложение.
Из катренов Андрея Успенского
