лекаря творят чудеса.
— Орв! — Мысли Бохана вдруг ворвались в дрему мутанта. — Орв, проснись, ты мне нужен!
Орв с трудом поднял тяжелые веки и уставился на генерала. Генерал легко выдержал взгляд — его сияющие глаза сами могли кого угодно напугать. Орв прикинул в сотый раз, не открыть ли генералу Бохану тайну его, генерала, происхождения? Не рассказать ли о мутациях, о том, что не только в племенах, но и у обычных людей рождаются странные дети? Радиация, химическое загрязнение… Нет, не стоит. Наивно было бы думать, что после этого генерал оставит свою Омегу и уйдет с ним на гору Крым.
— Низшие не отвечают! Орв, они отказываются со мной говорить!
— Ф-флифком… — Поморщившись, Орв поднялся. — Ф-флифком много крови на тебе, генерал.
Бохан вздрогнул и отвернулся. Орв почувствовал, как генерал стремительно закрывает свои мысли.
— Р-рота! Подъем!
Лекс смотрел, как солдаты выскакивают из палаток — распаренные со сна, злые и недовольные. Ничего, сейчас они станут еще злее и недовольнее. Последним показались Глыба и Барракуда — они вели Кусаку, который автоматически загребал ногами, повиснув на товарищах. Где?! Ну где они берут самогон?! Из сахара прямо в крови получают?
— Стройсь! Смир-рна! Рота! Слушай мою команду! — Лекс отдышался, так и голос сорвать недолго. — Полчаса… м-да. Рота! Гигиенические мероприятия и завтрак завершаем быстрее обычного, по сигналу. Выдвигаемся на выполнение срочного задания.
Мутафага тебе в зад, капитан Кир, ползуна тебе в брюки. Люди даже отдохнуть не успели, а он уже посылает роту на зачистку. После новостей о гарнизоне. После бессонной для Лекса ночи. Лекс подозревал, кто устроил бунт, да и для командования это не было секретом, и новостью стало только для капитанов Лекса и Тойво: давно все знали «наверху», зачем доводить до сведения ротных? Не их дело, у них сейчас другая задача. Артур. Названый брат. Лекс приказал себе не думать об этом и гаркнул:
— Выезжать приказано после полудня! Выполнять! Бегом марш! После завтрака — построение, инструктаж. Младший офицерский состав и сержанты — проследите за выполнением и подойдите ко мне.
Посчитали, что для зачистки достаточно одной роты. «Чтобы войну понюхать», — объяснил Кир. И на секунду Лексу показалось: Кир это специально. Кир его ненавидит. Ерунда, конечно, у командира не может быть таких мотивов.
— Лекс? — Кусаку куда-то дели; Глыба, обдавая капитана перегаром, топтался рядом. — Что за операция-то?
Сейчас бы его одернуть, напомнить, кто тут ротный, но у Лекса на душе было слишком муторно.
— Восточнее есть нелегальная переправа. Приказано взорвать мост.
— А саперы у нас есть? Я с динамитом возиться не буду.
— Саперов дадут. Я тоже не специалист. Глыба, признайся: откуда Кусака берет самогон?
Глыба уставился на Лекса кристально честными глазами. Не расколется. Лекс пообещал себе при случае перебрать танкер, по винтикам раскрутить. И в двигатель заглянуть.
— А люди там будут? Если есть мост, там, наверное, деревня…
— Местных приказано уничтожить, — ответил Лекс, развернулся на каблуках и поспешил к полевой кухне — завтракать.
Выехали после полудня — совещались долго, вертели карту, не подробную, самодельную, спорили с саперами. Те утверждали, что нужно расположить заряды в двух точках, разделив мост на три равных отрезка. Лекс же тыкал пальцем в деревню на той, заразломной, стороне и доказывал, что не стоит рисковать жизнями людей: сендер по мосту не пройдет, зачистить не получится и оттуда будут стрелять по саперам..
— Одного заряда хватит, — настаивал Лекс, — заложим у основания на нашей стороне и рванем.
— Нужно наверняка. — Командир саперов, лейтенант, совсем молоденький, только из Цитадели, нервничал. — А по науке, капитан Лекс, наверняка — две точки. Лекс схватился за голову и решил дожать лейтенанта на месте.
И снова были жара, тряска и пыль, снова громче мотора храпел Кусака. У Лекса даже появилось чувство, что Кусака — талисман, вроде жестяного ведра команды Орва на Полигоне. Глыба угрюмо молчал, потом решился.
— Лекс, — перекрикивая рев двигателя и лязг жести, начал он, — слушай. Приказ — это приказ. Его нельзя оспорить. Нельзя не подчиниться — будешь предателем, дезертиром. Я все понимаю: мирные люди. Но война — это убийство. Я уже воевал. Ты уже… Ты будешь воевать. Так что прекрати это.
— Что — это?!
— Тихую истерику, вот что. Вспомни: ты — профессионал. Ты на войне. У тебя приказ. И прекрати думать. Воины Омеги не думают.
Лекс хотел ответить откровенно, но перехватил взгляд Барракуды — грустный, обреченный, как у мутафага, угодившего в капкан, и прикрикнул бодро:
— Отставить разговорчики! Выполняем задание!
Трясло, болтало и мотало, как песчинку ураганом. Лекс покрепче сжал зубы, чтобы не прикусить язык ненароком, Барракуда привязал спящего Кусаку к креслу, Глыба шипел гадюкой. Тропа в скалах, не проложенная человеческой рукой, а прорубленная природой, извилистая, по камням, по глыбам, через расщелины, — доро- гой это не назвал бы даже ползун. О том, что делается с людьми в грузовиках, Лекс старался не думать. Казалось, мозг подпрыгивает внутри головы и глаза вот-вот выскочат. Как бы взрывчатка не сдетонировала.
Кусака застонал, булькнул, его вырвало. По танкеру поплыл кислый запах блевотины, Барракуда позеленел, шипение Глыбы стало громче и яростней, Лекс чуть не повторил «подвиг» Кусаки.
Танкер замедлился, трясти стало меньше, Глыба кивнул Лексу на микрофон радиосвязи.
— Рота! — Получилось сипло, Лекс прокашлялся и повторил: — Рота, стой! Командиров подразделений — ко мне!
— Они нас уже засекли, — сообщил Глыба. — Мы так грохотали, что местные нас засекли и попрятались кто куда. Или собрались защищаться. На карте не ясно, какая дорога. Что делать будем?
— Танкеры — в деревню. Мы бронированные, не прострелят. Жахнешь пару раз, а потом грузовики подтянутся, займемся мостом.
— Нормально, — одобрил Глыба, запустил руку под шлемофон и поскреб затылок, — может сработать. А переговоры вести не будешь, капитан?
— Приказано зачистить. Ликвидировать. Переговоры вести не приказано. Глыба протяжно вздохнул, Лекс сорвался на крик:
— Барракуда! Убери блевотину! Или я тебя с Кусакой выкину из танкера! Р-развели бардак! Ур-роды!
— Ты потише, — посоветовал Глыба, — мы тебе приказ на зачистку не отдавали. Не на
