и люди все время проигрывают.
Чистяков полез в штаны за корвалолом: сердце, казалось, сейчас вырвется из клетки.
— А с чего все началось? — осторожно продолжил он.
— Ну, короче, — поставив плеер на паузу и озадаченно глядя на Сергея Васильевича, начал внук, — люди типа создали такой суперкомпьютер, который был соединен из многих станций, и он назывался «Скайнет». Они, короче, думали, что он будет работать как машина просто, а в нем типа завелся искусственный разум. Сам по себе. Типа зажил своей жизнью. И объявил людям войну, короче. Ну, в общем, тебе не понять, дед…
— Отчего же, — прошептал Сергей Васильевич. — Я как раз все понимаю… И как люди борются с роботами?
— Ну там есть типа один герой, — объяснил внук. — И он как бы должен в прошлом вырубить этот суперкомпьютер, в котором жизнь завелась… Ну или предупредить других людей. А машины сами тоже в прошлое отправились, и пытались ему помешать раньше, чем он все понял… Короче… Дед, ты куда?!
Чартер задерживался.
Пузатые бизнесмены — неотличимые друг от друга лесопродавцы и металлурги — возмущенно трясли перед лицом девочки-администратора своими тяжелыми часами за бессчетные тысячи евро и требовали объяснений.
Сергей Васильевич отгородился от всех областной газетой и сидел инкогнито. Узнают — либо начнут пресмыкаться (это если слухи еще не дошли) или (если уже все знают) возьмут безопасную дистанцию — как от чумного. Акелла промахнулся, сами понимаете.
Дружить надо с будущим начальником, а не с бывшим. Закон джунглей.
Девочка-администратор растерянно хлопала ресницами, огромными и яркими как крылья тропической бабочки. «Технические неисправности… Аппаратура на борту… Сбой навигационной системы…» — долетало до Сергея Васильевича сквозь газетное полотнище.
Вот оно. Начинается.
Может быть, Машина, по своему хотению записавшая Чистякова во враги, теперь пытается помешать ему добраться до столицы? Поездом в Москву добираться не меньше двух суток… Зато в поезде никакой электроники, сказал себе Сергей Васильевич. Там даже чай на угле кипятят. Российские поезда просты, понятны и надежны как саперная лопатка.
Или паранойя? Или дождаться рейса?
Мониторы, подвешенные над кожаными диванами ВИП-зоны, жалобно заморгали, обновляясь, и все синхронно выдали сообщение «Москва — НЕТ».
— Врешь, — зло сказал Машине Чистяков.
— Приносим извинения за причиненные неудобства, — испуганно чирикнула девочка- администратор.
И отправилась с наиболее наглым бизнесменом куда-то за кулисы — возмещать моральный ущерб.
Сергей Васильевич, ни на кого не оглядываясь, встал со своего места и маршевым шагом покинул здание аэропорта. В руках у него был только чемоданчик с несессером и пачкой бюллетеней, испорченных оппозицией — так, в качестве дополнительного аргумента. В «Мерседесе» встрепенулся пригревшийся на солнышке водитель.
Черт его знает, сказал себе Чистяков. Там ведь навигатор внутри, у этой фашистской консервной банки. Интеллектуальная система управления… Получит сейчас приказ из космоса и столкнет его с «Камазом» на скорости двести. Или компакт-диск выплюнет и шею старику перережет. Делов-то.
Он отпустил водителя и поймал «четверку», спидометр и тахометр которой не работали и были заклеены иконками с Богородицей и святым Николой Угодником.
Еле успел забраться в отходящий уже вагон и сунул проводнице в зубы пятитысячную, чтобы нашла место в купе. Пока все было тихо. Видимо, Машина от Сергея Васильевича такой прыти не ожидала и зависла, пересчитывая план действий.
Ничего, пусть посчитает, гнида. Он ей еще и не такое выкинет.
— Вы верите в то, что в компьютере может зародиться сознание? — после двухчасового молчания спросил-таки у своего соседа Чистяков.
Тот смотрел на него внимательно, приглаживая жидкие волосы. Мерно отстукивали колеса, на столе позвякивали граненые стаканы в подстаканниках.
— Я — системный администратор. Работаю в налоговой инспекции, — сосед помолчал немного. — Верю.
— А вы слышали что-нибудь о системе ГАС «Выборы»? — оживился Сергей Васильевич.
— В новостях что-то было… Вроде бы, скоро бумажных бюллетеней не потребуется, голосовать будут кнопкой, и никаких подтасовок. Хорошее дело, — кивнул сосед. — В новостях говорили.
— А вот скажите, как администратор администратору, — взволнованно сказал Сергей Васильевич, — может ли в такой системе пробудиться злой разум?
— Как сотрудник налоговой, а значит, сугубо рациональный человек, могу сказать, — сосед прихлебнул чаю. — В этом мире возможно все.
— Там ведь таким цифрам неоткуда взяться! — выплеснул Чистяков. — Понимаете… У меня по логике никак не получается, чтобы… чтобы один человек проиграл выборы. Значит, Машина сама так решила. Обмануть ее нельзя, так? Но если в ней вдруг жизнь проснулась?
— А вы ее… Обижали как-нибудь? — раскрашивая в стакан упаковку сахара, спросил сосед. — Есть у нее причины вас не любить?
Сергей Васильевич примолк, вспоминая. Поезд въехал на темную полузаброшенную станцию и встал.
— Кто же знал, что она такая злопамятная, — наконец выдавил из себя Чистяков.
— Что-что, а память у них хорошая, — почему-то улыбнулся сосед. — И каждый год удваивается. Говорят, скоро на флэшке будет помещаться больше, чем у человека в сознании!
— Вы как будто ими восхищаетесь, машинами этими, — подозрительно сказал Чистяков.
— А что тут такого? Я ведь ими живу! — системный администратор улыбнулся еще шире.
Тут его телефон — необычно крупный, снабженный широким экраном и множеством кнопок, да и вообще напоминающий больше компактный компьютер — ожил и пропищал что-то. Сосед, заслонив от Сергея Васильевича спиной экран, прочел сообщение и спрятал телефон в карман.
— А пойдемте в тамбур, перекурим, пока поезд на станции? — улыбка, словно приклеенная, все не сходила с какого-то пластмассового лица.
— Не курю, — насупился Чистяков.
— Ну, семечек купим. Или пива, — настаивал сосед.
Время приближалось к двенадцати ночи. На перроне не было ни души.
— А пойдемте, — неожиданно для себя кивнул Чистяков.
Сосед двинулся по узкому проходу первым; двери всех купе были плотно задраены, словно Сергей Васильевич шагал не по настоящему вагону, а по сценической декорации, и жилое купе устроили только там, где разыгрывалось действие…
