Все его манипуляторы и механизмы дружно остановились, а сам он настороженно замер, словно хирург, вдруг обнаруживший в утробе оперируемого пациента незамеченную ранее патологию. «Носорог», напротив, рванул с места, словно получил другую команду – «Старт!». После чего вырулил из-под брюха комбайна и, задрав свой гигантский хвост, принялся нервозно нарезать вокруг нас круги. Пушка Огнебоя при этом была все время нацелена на Сварщика, а из ее ствола полыхали небольшие, но откровенно недвусмысленные языки пламени.
Я отреагировал на перемену обстановки инстинктивно: вслед за манипуляторами тоже застыл без движения, не желая выделяться на общем неподвижном фоне. И лишь потом сообразил, что все это впустую и что играть в прятки поздновато. Засек меня Сварщик или нет, пока неясно, но для Огнебоя мое присутствие больше не являлось секретом. И пушкой он угрожал не собрату, а мне. Я был незаметен на солнце, но в тени контейнеров и вздернутых вверх конечностей ремонтника мой невидимый камуфляж исчез.
Пожарник-поджигатель мог легко подстрелить меня из огнемета, но он этого не делал. Лишь продолжал кружить у ног Сварщика, гневно фыркать в мою сторону пламенем да потрясать хвостом. Похоже, я угадал: Дикий Сварщик действительно считался среди биомехов неприкасаемым, и причинять ему вред они не имели права. Поэтому мой друг «шестнадцатый» тоже наверняка отказался бы стрелять по комбайну, и Огнебой не являлся исключением из правила. «Видит око, да зуб неймет» – так отреагировал он на раздражителя-человека в моем лице. Чему я был только рад – мне приходилось горячо и без дополнительного поджаривания пяток.
Впрочем, бездействие Сварщика продлилось недолго. Вскоре и он обнаружил на своей стальной шкуре нахального человечишку, после чего взялся отлавливать меня с тем же рвением, с каким до этого ремонтировал Огнебоя.
«Спешка нужна при ловле блох», – гласит народная мудрость. К нашей со Сварщиком игре в салочки она подходила как никакая другая. У громилы не получалось толком рассмотреть, что происходит у него на спине, и его шустрые манипуляторы ловили меня скорее наобум, нежели прицельно. Однако манипуляторов было много, и каждый из них являл собой моего потенциального палача. Самое отвратительное состояло в том, что мне был отрезан путь к отступлению. Внизу, у опор комбайна, меня подкарауливал попыхивающий огнем «носорог», удрать от которого по открытой ровной местности было абсолютно нереально.
А удирать так или иначе надо, поскольку помощи мне ждать неоткуда. Уповать на Жорика глупо. Озарение на него нисходит редко, и слишком долго пришлось бы ждать, пока напарника осенит какая-нибудь спасительная идея. Придется выбираться из ловушки по старинке – самому. Благо я успел обследовать закрома Сварщика и присмотрел в его коллекции несколько полезных предметов, которые могли бы в случае чего мне пригодиться.
Бункеры с запчастями вновь задвигались туда-сюда – биомех стремился усложнить мне жизнь всеми доступными ему способами. Дабы не стоять на месте, я принялся безостановочно финтить, уворачиваясь от охотящихся за мной манипуляторов. В учиненной мной суете некоторые из них тут же переплелись и, сцепившись между собой, взялись со скрежетом и искрами кромсать друг друга своими инструментами подобно тому, как грызутся не поделившие добычу хищники. А я, отыграв таким образом у них фору, подскочил к бункеру, где складировалось трофейное оружие, и кинулся к валявшейся там импульсной картечнице «Мегера».
Вы, конечно, уже наслышаны о том, что происходит с любой современной техникой и местными артефактами, когда они попадают в руки Алмазного Мангуста. По крайней мере те из вас, с кем мы встречаемся не первый раз, знают о моей особенности выводить из строя электронные приборы одним лишь прикосновением к ним. Точнее сказать, ломаю их не я, а живущий у меня в теле энергетический паразит. Помимо прочего, он также позволяет мне становиться невидимым под лучами солнца и наделяет феноменальным проворством, но не суть важно. А важно то, что мое «смертельное касание» срабатывает не моментально, а лишь по прошествии некоторого времени. И его иногда хватает для того, чтобы я успел разок- другой воспользоваться обреченным на поломку устройством.
Подобранную мной картечницу ожидала столь же незавидная участь. Однако чтобы навести «Мегеру» на противника и выстрелить, мне требовались считаные секунды. Вполне приемлемый срок для «лебединой песни» оружия, чей владелец, очевидно, пал в бою где-то неподалеку отсюда.
То, что картечница не разряжена, я заметил еще при изучении бункеров; в противном случае я взял бы сейчас валяющийся рядом с ней пулемет «Страйк». Будучи однозарядной, она не давала мне права на промах, но, в отличие от пулемета, «Мегера» гарантировала, что мой план сработает. А «Страйк» мог и оплошать. При всей своей скорострельности он имел мало шансов пробить бортовую броню Огнебоя.
Очередная серия финтов, и вновь позади меня слышен лязг натыкающихся друг на друга в суматохе манипуляторов. Верно подметил дедушка Крылов: «Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет». А вот у меня с «Мегерой» царит полное взаимопонимание. Даже вопреки тому, что дьявольская энергия моего симбионта медленно, но верно подтачивает изнутри оружейную электронику.
Выскочив на край корпуса комбайна, я встал рядом с намертво сцепившимися и потому уже не опасными для меня щупальцами и упер картечницу в плечо. Неплохая позиция. Мешающий моему отступлению враг виден как на ладони и по-прежнему не может в меня выстрелить. Что ж, огнедышащий ублюдок, не обессудь – сам напросился!..
Стрелять из «Мегеры» можно как в обычном режиме, так и в альтернативном. Последний мне более выгоден, потому что он позволяет использовать картечь не россыпью, а единым блоком. В таком случае снаряды – каждый из них имеет величину голубиного яйца – выстраиваются в стволе впритык один к другому и летят в мишень этаким метровым ломом. Благодаря суммарной массе выпущенных таким порядком картечин их пробивная способность многократно увеличивается, а разлет составного снаряда на фрагменты происходит за пробитой им преградой. В общем, именно то, что нужно, поскольку резервуар Огнебоя защищен со всех сторон толстыми листами брони.
Можно, конечно, продырявить его и сверху – так было бы даже проще. Но ведь я стремлюсь не просто попортить врагу шкуру, а спалить его посредством его же собственной горючей смеси. Чтобы ее воспламенить, одного выстрела из «Мегеры» недостаточно. Для этого потребуется электрическая искра – примерно такая, какая поджигает смесь в огнемете «пожарника». Безусловно, этот нюанс мной также заранее учтен.
Дождавшись, когда катающийся кругами Огнебой поравняется со мной, я шарахнул ему в бок картечью. Но прежде чем отбросить отслужившую свое «Мегеру», выдрал из нее аккумуляторную батарею.
Выстрел пробил резервуар биомеха примерно посередине. Пробил насквозь и броню, и резервуарную стенку, но я все равно испугался: а вдруг боезапас поджигателя на исходе и проделанная мной дыра окажется выше уровня налитой в цистерну смеси?.. Впрочем, когда она черной, словно гудрон, струей хлынула из пробоины, панические мысли испарились бесследно. Все пока идет как надо. И теперь самое время отметить мой удачный выстрел ослепительным фейерверком…
Позади меня раздался душераздирающий скрежет, и в следующий миг что-то похожее на кувалду – такое же тупое и увесистое – двинуло мне промеж лопаток. Да так двинуло, что я не устоял на ногах и, сорвавшись со спины Сварщика, полетел вниз с высоты в десяток метров (когда комбайн стоял на выпрямленных опорах, его высота была в полтора раза выше той, которую я преодолел при восхождении на него).
Уже в полете я смекнул, что стал жертвой тех самых спутавшихся манипуляторов. Все-
