повод– ваша отставка... Не выразить словами, как ошарашили вы меня месяц назад этой новостью. Я два дня ходил сам не свой, все не мог уложить в голове ваш поступок. Терра Олимпия стартовала так мощно, что уже через три месяца она должна полностью окупиться. Военные без ума от демонстрационной версии Терра ди Гуэрро и готовы с руками оторвать у нас этот симулайф даже в недоработанном виде. Область применения технологий ВМВрасширяется, и скоро мы потопим материки конкурентов один за одним. Акции «Терра» растут как на дрожжах. Уверяю вас: через пару лет мы непременно войдем в пятерку влиятельнейших корпораций планеты. Ивы, Патрик, решились нас покинуть в такое эпохальное время! Глупый, необдуманный поступок, уж извините за прямоту. Такого я от вас никак не ожидал! Ну да ладно, опоздал я уже со своими отговорами... Мы славно потрудились бок о бок, и я благодарен, что вы были с нами в самые суровые времена... Давайте выпьем за ваш спокойный отдых!
– И за дальнейшее процветание «Терра», мистер Адамс!
– И за это тоже... Так чем планируете заниматься на пенсии? Туризм? Рыбалка? Мемуары?
– Всем понемногу... Разве что без мемуаров – кого заинтересуют воспоминания такого зануды, как я?
– Заблуждаетесь, Патрик. Рано или поздно секретность с наших разработок будет снята, и вы могли бы сколотить на этом еще кое-какой капитал. Так что если не хотите упустить момент, мой вам совет– начните творить мемуары как можно скорее. Да и память– она ведь не вино, с годами крепче не становится.
– Я непременно обдумаю ваше предложение, мистер Адамс. Только придется брать в соавторы Элиота Эберта – без него мои воспоминания получатся необъективными.
– У Эберта хватит материалов на свой полноценный труд, но его мемуары, в отличие от ваших, мы никому не позволим издать. Поэтому даже не заикайтесь при Маньяке о подобных вещах, а то он и впрямь надумает выложить на бумаге свои больные откровения... Хотя я сомневаюсь, Патрик, что и вы последуете моему совету. Нуждайся вы в деньгах, разве бросили бы «Терра» и вдобавок стали выкупать у нас то старье десятилетней давности? Зачем оно вам понадобилось? Я, конечно, понимаю, что у вас с ним связана масса воспоминаний. Но как бы ни дорожили вы памятью о тех славных годах, стоило ли ради этого вышвыривать на ветер полтора миллиона? Вы не похожи на чокнутого миллионера, который любит растрачивать деньги на сентиментальные прихоти.
– «Старье», о котором вы говорите, мистер Адамс, действительно очень много для меня значит. С ним связаны самые сложные, но и лучшие годы моей жизни. Возможно, это и впрямь сентиментальная прихоть выжившего из ума пенсионера, однако я был готов заплатить за нее и полную стоимость, не скинь вы мне цену по старой дружбе.
– Дружба дружбой, а я все-таки напоминаю, чтобы вы как можно надежнее хранили свой «памятный сувенир». Кое-кто заплатил бы и в пять раз больше, чтобы заполучить этот экспонат, причем уже не для коллекции. До полного снятия секретности, о которой я только что говорил, нам еще далеко. Если ваш «сувенир» вдруг угодит не в те руки, наша дружба серьезно пострадает. Яи без того пошел на грандиозную уступку, подписав ваш фиктивный отчет об утилизации хлама, что загромождал лаборатории «Терра» более десяти лет.
– На сей счет не переживайте, мистер Адамс. Все детали нашей сделки останутся между нами. А помещение для хранения «сувенира» у меня подготовлено на совесть. Даже жене запрещено входить туда в мое отсутствие.
– Что ж, верю на слово и полностью полагаюсь на вашу ответственность... Нет, что ни говори, а странные вы все-таки люди: покойный Мануэль Васкес, Морган Платт, вы, Патрик Мэддок... Но я горжусь тем, что мне довелось работать вместе с вами. Когда-нибудь человечество непременно узнает имена таких первопроходцев ВМВ-океанов, как вы. Вас не забудут– будьте уверены.
– Не исключено, мистер Адамс. Но если брать в расчет, сколько имен подобных нам первооткрывателей уже кануло в Лету, я бы не стал чересчур уповать на будущую известность. Человеческая память коротка и, как вы верно подметили, с годами не улучшается. Порой мы забываем даже тех, кому обязаны многим. Иесли мы дорожим собственной честью, нам приходится искупать грехи такого забвения. Это искупление всегда дается нелегко, но грош ему цена, когда оно безнадежно опаздывает...
В Терра Куэнто все совершенно не так, как в Терра Нубладо. Вот и сейчас, вытирая пучком травы с меча и доспехов липкую и черную, как смола, кровь убиенного мной орка, я не могу отделаться от мысли, что вчера под мой клинок угодила эта же самая двуногая скотина. Или ее брат-близнец. Или еще какой ближайший родственник – орки для меня все на одну морду. В туманном мире я сроду не испытывал подобных сомнений – там аборигены обладали «штучной» внешностью. Правда, и принадлежали они только к одному виду – человеческому.
Здесь же счет на виды, к названию которых можно было приписывать «сапиенс», переваливал за три десятка. Карлики, великаны, безносые, остроухие, рогатые, хвостатые, крылатые, копытные, клюворылые, ящероголовые; покрытые шерстью, чешуей, перьями, слизью и прочей мерзостью; имеющие от двух конечностей и более; а про другие анатомические особенности этих созданий и вовсе не следует заикаться... Человеческим расам в Терра Куэнто было отведено не самое достойное место – всего лишь полдюжины маленьких королевств на востоке. В этом мире правили бал не люди – обладатели весьма средних физических способностей и не имеющие врожденный талант к магии, – а другие, более высокоразвитые во всех отношениях создания. Эх, знал бы кто, каково оно – чувствовать себя не царем природы, а ее жалким холопом...
Меня утешало лишь то, что в Терра Куэнто мы – представители рода «хомо сапиенс»: люди, эльфы, гномы и хоббиты – плелись не в самом арьергарде прогресса. Вот, к примеру, этот узколобый орангутан-переросток, который помешал нашему завтраку и которому пришлось за такую дерзость выпустить кишки, топтался где-то у основания местной
