Итак, я полез на арку. И, как вы поняли, не от избытка куража, а сугубо из тактических соображений. Мне нужно было продержаться еще несколько минут – ровно до того момента, пока из-за облаков не вынырнет солнце. Когда это произойдет, я улизну с пилона буквально под носом у рыцарей, пусть даже они обложат меня на верхотуре со всех сторон.
Как минимум два десятка вант все еще были прицеплены к арке с западной стороны и примерно столько же – с восточной. По какому из тросов я – невидимка – спущусь на мост? Поди, Ипат, угадай! Даже если у тебя или у кого-то из твоей команды есть импланты- тепловизоры, проку от них не будет. Маскировочное поле, которое окружает меня на ярком свету, не пропускает наружу инфракрасное излучение моего тела. Узловикам останется лишь перегородить Живописный с обеих концов, но и это им вряд ли поможет. В таком случае я слезу по самому пилону на любое из двух его оснований и задам стрекача или обратно в Крылатское, или, на худой конец, в Серебряный бор; ненавижу это место, но, коли нужда подопрет, стисну зубы и побегу туда как миленький.
Прыгуны наступали мне за пятки и, уподобившись охотничьим псам, были раззадорены погоней. Я понимал, что они сейчас чувствуют, – сам порой, преследуя врагов, увлекался и забывал обо всем на свете, даже об осторожности. Однако у этих двоих азарт все-таки не застил рассудок. Вместо того чтобы палить по мне, мелькающему в вышине, из автоматов, узловики поступили практичнее: решили отстрелить трос, по которому я карабкался.
Я понял это, когда он завибрировал подо мной от ударов бьющих в него пуль. «ИПП» – это, конечно, не импульсная картечница «мегера», которая перешибла бы ванту с одного выстрела. Но при скорострельности «штормов» у меня все равно было очень мало времени на поиск спасительного решения. Двигаясь вверх со скоростью бегущего трусцой человека, я проделал лишь две трети пути и понял, что трос лопнет раньше, чем я доберусь до арки. Пришлось поспешно перепрыгивать на соседний, который располагался тремя метрами левее и был прицеплен к пилону под более крутым углом.
Внизу также находилась одна из вант, более пологая. Соскочить на нее было бы куда проще, но я вовремя смекнул, чем это для меня опасно. И не ошибся. Отстреленный узловиками трос лопнул и, срывая с себя кожух, стеганул по мосту гигантской плетью. И первым делом ее могучий удар пришелся по ванте, идущей прямо под ней. Той самой, на которую я благоразумно остерегся прыгать. Она также разорвалась, издав хлесткий металлический щелчок, похожий на выстрел моего револьвера. Правда, ей, натянутой гораздо слабее, не удалось продолжить начатую было череду обрывов, но и те, что уже случились, изрядно усложнили мне жизнь.
От двух лопнувших подряд многотонных тросов арка заходила ходуном. Ее колебания тут же передались остальным вантам, и я был вынужден приостановить подъем, дабы не свалиться на мост. Обняв руками и ногами толстый кожух, я оседлал его, стуча зубами в такт вибрации, сотрясавшей мой и без того неустойчивый путь.
Подстрелить меня в этой неподвижной позе было значительно проще, но рыцарей сейчас беспокоило иное. Сами того не желая, они очутились под опасно колеблющейся, покосившейся махиной и потому решили отступить от нее подальше, дабы их не прибило обрывками болтающихся тросов. Или не придавило пилоном, если тот вдруг вздумает рухнуть.
Когда болтанка малость утихла и я вновь смог удерживать равновесие на своей «лиане», на Живописном находились уже не двое, а все пятеро охотников. Раздумывать, каким способом Ипат и остальные враги взобрались на мост – с помощью армейских штурмовых лебедок или по приделанной к одной из мостовых опор лестнице, – было некогда. Также некогда было гадать и о судьбе Жорика. Пока узловики боялись приближаться к качающейся арке, я воспользовался моментом и, цепляясь покрепче за трос, покарабкался дальше.
Я не боялся лазать по верхотуре – как-никак, за плечами летное училище и пятилетний стаж пилота боевого вертолета. Но теперь, когда ванта подо мной вибрировала и грозила в любой миг оборваться, изгнать страх одним лишь усилием воли не получалось. Пожалуй, впервые за долгое время я ощутил изрядно подзабытую боязнь высоты. Она выбралась на поверхность из-под груды других накопившихся у меня в душе страхов, и на минуту полностью затмила их.
На вершине пилона завывал холодный ветер, но меня все равно бросило в пот, а по конечностям растеклась предательская слабость. Дьявол, не хватало еще, чтобы у меня подкосились ноги и я сверзился на мост со стометровой высоты! Какая откровенно бесславная смерть ждет в таком случае Алмазного Мангуста! Даже скоропостижно умерший от малярии великий завоеватель Александр Македонский и тот небось так не огорчался в свои предсмертные минуты, как огорчусь я, падая вниз, прямо к ногам своих врагов. Иными словами, опозорюсь на всю Зону да вдобавок фактически преподнесу узловикам свои бриллианты на блюдечке.
Нет уж, не бывать этому! По крайней мере, не здесь и не сейчас! Кто он такой, скажите на милость, этот Ипат, чтобы получить от меня на халяву столь щедрый подарок?
Воистину, жадность может не только погубить, но и спасти! Вот вам, господа моралисты всех времен и народов, наглядный тому пример! Стоило лишь мне подумать о том, что какая- то мразь, посмеиваясь, вырежет из моего мертвого тела алмазы, как я вновь исполнился решимости и, собравшись с духом, рывком преодолел отделявшее меня от пилона расстояние. После чего спрыгнул с троса на сооруженную внутри арочного каркаса лестницу и, усевшись на ступеньку, наконец-то позволил себе передышку.
Не думал, однако, что сегодняшний денек выдастся таким суетливым. И, что хуже всего, основная суета и беготня мне еще только предстояла…
Глава 3
Путь, который я с таким трудом преодолел, вывел меня почти на самый верх возвышающейся над рекой «подковы». Под ее сводом еще сохранилась смотровая площадка-ресторан. Она напоминала по форме лежащий горизонтально овальный медальон примерно тридцатиметровой длины. Или, с учетом его габаритов, – залетевший под арку НЛО. Ширина и высота у него были соответственно порядка двадцати и десяти метров.
Войти в бывший ресторан можно было по неширокому крытому мосту. Точно такие же мост и лестница имелись на второй половине пилона, легкий крен которого к западу отразился и на смотровой площадке. Лишенная половины стекол, она тем не менее все еще уверенно висела на четырех массивных креплениях и, судя по всему, должна была рухнуть только вместе с аркой, не раньше.
Я глянул с высоты на противников и вновь устремил взор к небу. Нет, узловики определенно взберутся на пилон раньше, чем я увижу солнце. Досадно. Но, с другой стороны, здесь, в поднебесье, палить по мне напропалую из «карташей» и «штормов» они не станут. Все очень просто: арка Живописного – это решетчатая конструкция, собранная из мощных металлических узлов. Прострелить такое толстое железо насквозь выпущенная из «ИПП» пуля может, лишь угодив в препятствие по перпендикулярной траектории. Отсюда следует, что каждый сделанный внутри «подковного» каркаса выстрел будет чреват каскадом рикошетов. Но кто из моих врагов станет сейчас заниматься дотошными расчетами траекторий своих выстрелов? Ясен пень, никто, даже присутствуй среди них лауреаты Нобелевской премии по математике. Впрочем, у Ипата и компании имелось при себе не только импульсное оружие, так что радоваться пока было рано.
Что ж, братья-рыцари, посмотрим, чем вы теперь меня удивите.
Преодолев оставшиеся до перехода на смотровую площадку лестничные пролеты, я затем пересек и его. Бежал, не скрываясь: пусть враги видят, куда я намылился. Да и где еще здесь скроешься, не будучи невидимкой?
Внутри НЛО-образного ресторана царили привычные разруха и запустение. Я был отнюдь
