На том конце линии послышалась возня, и мужской голос пробасил:
– Святой отец, это вы?.. Хватит маскироваться, я вас узнал.
– Энтони?.. Уважаемый Энтони, уж простите старика, но я должен знать, что это точно вы… – Может, пастор и узнал голос своего связного, но перестраховаться лишний раз не мешало.
В телефоне негромко выругались.
– Хорошо… – усмехнулся говоривший. – В прошлый мой визит перед тем, как я вошел к вам в ризницу, вы так торопились спрятать выпивку, что разбили бутылку о молельную скамью. Тогда я вам ничего не сказал, но водочная вонь, замечу, стояла потом по всей церкви.
Пастор смущенно закашлялся, после чего оторвался от мобильника и с явным облегчением сообщил Исполнителям:
– Это Энтони. Это, бесспорно, наш Энтони… – И вернулся к разговору: – Здравствуйте, Энтони! Даже не представляете, как я рад вас слышать!.. Как мы рады вас слышать!
– Здравствуйте, святой отец, – так же облегченно вздохнул связной. – Вы крайне взволнованы – что-то случилось?
– О, да, Энтони, случилось, и еще как случилось…
И Хьюго вкратце обрисовал крайне незавидное положение, в котором они оказались. Повествование пастора было бы на порядок короче, если бы в возбуждении он не злоупотреблял грубыми ругательствами, в коих, как выяснилось, он недостатка не знал.
– Одну минуту, святой отец, – бросил по окончании рассказа Энтони и оставил пастора на линии в ожидании. Хьюго, Кимберли и Мефодий внимательно вслушивались в исходившие из мобильника звуки – Энтони явно с кем-то совещался.
Совещание заняло не минуту, а все две. За это время автоколонна из трех «Доджей» подошла почти вплотную к беглецам.
– Где вы? – наконец ожила трубка.
Пастор бросил мимолетный взгляд за окно и отрапортовал:
– Въезжаем в Гарлем. И за нами «хвост», как у питона!
– Вот как?.. Ладно, слушайте внимательно: на перекрестке Сто тридцатой стрит и Амстердам-авеню пожар, – сообщил Энтони. – Судя по новостям, вокруг огромное скопление народа. Будьте там как можно скорее и смешайтесь с толпой. Вас встретят… – И напоследок уточнил: – Как вы сказали – Мефодий и Кимберли?
– Так точно! – отчеканил пастор, хотя в армии ему служить не доводилось даже в чине капеллана.
– Что ж, еще двоих отыскали, – заметил Энтони и подытожил: – Короче, перекресток Сто тридцатой и Амстердам-авеню. Мы выдвигаемся…
Кто именно «мы», Энтони не пояснил. Мефодий собрался было спросить о Мигеле, но связной пастора разорвал соединение.
Чтобы оторваться от «хвоста», Мефодий вознамерился продемонстрировать все, чему он сумел научиться за прошедший час. «Додж» беглецов ударился в такой безумный слалом между попутных автомобилей, что едва не заваливался на бок при каждом броске в сторону. Возле одного из светофоров Мефодий обнаглел настолько, что ринулся между рядов ожидающих зеленый сигнал автомобилей. Их «Додж», словно бешеный вепрь, растолкал мешающие ему легковушки и, сопровождаемый их отчаянным гудением, понесся дальше. Фэбээровцы же, сунувшиеся по неосмотрительности в проделанную Мефодием «просеку», застряли в ней намертво – повторить маневр им попросту не позволили. Мало того, из помятых автомобилей вылезали разгневанные водители, недвусмысленно давая понять, что нахальные ребята, один из которых только что натворил на перекрестке столько безобразия, должны понести заслуженную кару.
Судьба преподнесла беглецам подарок, и воспользоваться им следовало с умом, поскольку эта скупая леди очень редко одаривает чем-то действительно ценным дважды.
Поиск назначенного места встречи не составил никаких проблем, так как во мраке зарево пожара было заметно за десять кварталов. Пылала какая-то ночлежка, загоревшаяся, по всей видимости, с чьей-то легкой спички. Еще в школьные годы Мефодий читал, что поджоги «вороньих слободок» в гетто наподобие Гарлема весьма распространенны из-за внеочередного предоставления жилья погорельцам. При выезде на Амстердам-авеню «Додж» беглецов с завыванием обогнала огромная пожарная машина; еще одна пролетела по встречной полосе. Позади пожарного грузовика маячил фургончик «Скорой помощи».
Толпа, состоявшая преимущественно из чернокожего населения, взирала на пожар, как на бесплатное шоу. Многие при этом жевали гамбургеры и пили пиво. Изредка толпа расступалась, когда через нее пробиралась очередная мигающая маячками автомашина. Мефодий заметил невдалеке полицейский «Форд» и сразу ударил по тормозам, после чего, в целях маскировки, припарковал «Додж» позади продуктового фургона.
– Дальше нельзя, – пояснил Мефодий. – Не пробьемся, да и просто не пустят. – И кивнул в сторону полицейского автомобиля.
– Идем в толпу, – распорядилась Ким. – Через минуту «серые плащи» уже будут здесь …
Исполнители оставили все оружие в «Додже», взяв с собой только бумажники фэбээровцев. Правда, пастор порывался прихватить пистолет, но Ким резонно заметила, что тот будет выпирать из-под узкого пасторского пиджачка, а наметанные глаза здешних копов вряд ли примут его за карманную Библию. Вошедший во вкус преступной жизни святой отец поскрипел зубами и неохотно согласился.
Едва Исполнители и агент отошли от своего спасителя-»Доджа», как прямо на них