– …Разумеется, здесь; где ж ему еще быть? – переступив порог квартиры, проговорил Кирилл. – На телефонные звонки не отвечает, в парке говорят, полмесяца не появлялся. Значит, ушел в глухой запой, ранимая творческая натура. А, да вот и он сам!
Однако опрятный и свежевыбритый Мефодий законных хозяев квартиры, кажется, разочаровал. А Раиса и вовсе, встретившись с ним глазами, испуганно остановилась, поскольку во взгляде ее бывшего сожителя теперь напрочь отсутствовала хорошо знакомая ей забитость.
И все-таки невыразительным взгляд Мефодия тоже не был. Из глаз его струилось прямо- таки буддистское спокойствие и нескрываемое превосходство, чем-то напоминающее то, которое лежало на Раисином лице во время ее прошлого визита.
– Ты что, обкурился? – вместо приветствия спросила Раиса и, не дождавшись ответа, сделала самостоятельный вывод: – Значит, не врал тогда про марихуану…
– Хотите чаю? – поинтересовался Мефодий и снисходительно усмехнулся при виде того, как Раиса и Кирилл в растерянности изучают его новый непривычный облик.
Впрочем, растерянность эту с обоих тут же как ветром сдуло.
– Слушай, мы вроде с тобой договорились, что к лету ты найдешь себе другое жилье, – даже не поздоровавшись, перешел к делу Кирилл. – По-человечески попросили!..
– Он, похоже, нас недопонял! – тут же встряла Раиса. – Вот так, значит, Мефодий Петрович, уважаешь ты своего старшего брата!
– Я ведь вошел в твое бедственное положение два года назад, – продолжал Кирилл. – И ты теперь войди в наше. Нам нужны деньги – квартира продается. Сожалею, братик, но тебе в любом случае придется отсюда съехать…
– Я помню, братик, – напустив на себя сочувственный вид, ответил Мефодий и повторил вопрос: – Ну так что – хотите чаю или нет?
– Да он издевается над тобой! – взвилась Раиса. – Нарочно издевается, потому что не может простить мне!..
– Погоди! – осадил ее Кирилл. – Не шуми, разберемся. Ну так что, помочь тебе выехать или как?
– А может, ему и жилье подыскать? – проигнорировав просьбу мужа, не унималась Раиса. – Обставить мебелью да ежемесячный пенсион назначить?!
Кирилл, недовольный строптивостью жены, поморщился, но ничего по этому поводу не сказал, что было для него весьма нехарактерно. Лишь кулаки его несколько раз нервно сжались.
…Шанс уговорить брата подождать еще пару недель был – все-таки не чужой человек. Но, как выяснилось, даже такая гордая и независимая личность, какой являлся Кирилл Ятаганов, смогла угодить в железную женскую хватку. Сегодня в Кирилле боролось два чувства: старое – свободолюбие и новое – нежелание конфликтовать с любимой женщиной. И в этой суровой борьбе нервы Кирилла расшатались быстрее, чем зубы полярника от цинги.
– Поверьте, ребята, я нисколько о вас не забыл, – вновь невозмутимо пояснил Мефодий. – И как только смогу, так немедленно отсюда съеду. Но сейчас вынужден попросить у вас небольшую отсрочку. У меня остались здесь еще кое-какие незавершенные дела.
По Кириллу было заметно, что все идет не так, как он хотел. Жена нарочно провоцирует его на конфликт с братом, брат, хрен его поймет, нарочно или нет, упорствует…
– Дела?! Да какие у тебя вообще могут быть дела на этом свете?! – угрожающе повысил голос Кирилл. – Проблемы у него, видите ли! Улыбка у Моны Лизы не получается или карандаши затупились? Я кто, по-твоему, – коммивояжер с набором кастрюль, которого взял и за дверь выставил? «Зайдите позже, у меня дела!..» Да знаешь, кто ты вообще такой? Знаешь?! Попрошайка парковая!!!
Месяц назад от таких слов все внутри Мефодия заклокотало бы от ярости, но для «высоковольтной» исполнительской нервной системы подобный скачок тестостерона был практически неощутим.
– Твое эмоциональное состояние нестабильно, Кирилл, – произнес Мефодий тоном диспетчера метрополитена, объявляющего: «Следующая станция – «Площадь Маркса»!» – Присядь, успокойся, сделай глубокий вдох… Вы тоже, Раиса Николаевна, присядьте; стоите, будто не у себя дома! Не следует зря перенапрягать свои нервные волокна…
Мефодия ничуть не удивило, что родственники не последовали его заботливому совету. Милое личико Раисы исказила злобная гримаска, а Кириллу под кожу словно хлорофилл впрыснули – такого та стала зеленоватого оттенка. Невозмутимость Мефодия была для них обоих в новинку, и, не зная, как следует на нее адекватно реагировать, нервозная парочка завелась еще сильнее.
– Короче, ты! – прищурившись, проговорил Кирилл. – Ну-ка, быстро сгребай манатки и проваливай на все четыре стороны, а лучше на вокзал и катись назад к отцу, клоун безработный! Пошутили, и хватит! Я в своей квартире еще унижаться перед ним должен!..
– Простите, ребята, но я же ясно сказал: не могу! – вздохнул Мефодий, жалея, что такое эффективное средство для устранения конфликтов, как усмирительный сигнал, являлось для него пока недоступным. – Покидать эту территорию я не имею права. Сожалею, но обсуждению это не подлежит. Уверяю вас, если потерпите еще некоторое время…
– Да он же и правда укуренный! – воскликнула Раиса. Ее прежняя догадка, похоже, только укрепилась, поскольку от несущего белиберду Мефодия не пахло винным перегаром. – Нет, ты только глянь, Кирюша, на его глаза!
Кирилл пристально всмотрелся в услужливо подставленные ему братом глаза с расширенным углом обзора, возможностью многократного увеличения и функцией ночного