Роберт Ирвин Говард
Грохот костей
— Эй, хозяин! — окрик разрушил ночную тишину и повторился зловещим эхом в Черном лесу.
— Недоброе место, приятель.
Два человека остановились у постоялого двора, — приземистого вытянутого дома, сложенного из тяжелых бревен. Маленькие оконца его были зашторены, дверь заперта на запоре. Над дверью виднелся едва различимый рисунок — череп, оскалившийся в вечной улыбке.
Дверь медленно приоткрылась. Угрюмый бородач придирчиво оглядел путников и шагнул назад, жестом приглашая войти. Казалось, он не слишком обрадовался ночным гостям.
Свеча горела на столе, огонь потрескивал в камине.
— Ваши имена?
— Соломон Кейн, — коротко сказал высокий.
— Гастон Л'армон, — недовольно ответил другой. — Но зачем вам они?
— Редко кто осмеливается путешествовать тропами Черного леса, — проворчал хозяин. — Слишком опасно. Садитесь. Вон за тот стол. Я принесу еду.
Двое сели с готовностью людей, порядком уставших.
Посетители не были похожи друг на друга.
Один — высокий, худощавый, в шляпе без пера и черном одеянии, оттеняющем мрачную бледность лица. Другой — полная противоположность ему — с головы до ног в кружевах, хотя великолепие костюма и пострадало в путешествии. Он был вызывающе красив, но впечатление портил бегающий взгляд.
Несколько мгновений царила тишина.
Хозяин принес и поставил на грубый стол вино, еду, а затем отступил в темноту. Его черты, размытые мраком, едва угадывались. Густая борода и неверные отблески пламени очага придавали лицу хищное выражение. Два маленьких красных глаза, посаженных близко к мясистому кривому носу, пристально сверлили гостей.
— Кто ты? — внезапно спросил молодой человек.
— Я — хозяин «Расколотого черепа», — быстро и охотно ответил бородач, словно ожидая такой вопрос.
— У тебя много постояльцев? — продолжал расспрашивать Л'Армон.
— Иные приходят дважды, — загадочно усмехнулся хозяин.
Кейн разглядел в маленьких глазках свидетельство того, что непонятная фраза содержит смысл.
— Мне нужна кровать, — произнес Кейн, отодвигая снедь. — Я привык путешествовать при свете солнца.
— И я. — Отозвался француз. — Хозяин, покажи комнату.
Тени заплясали на стенах. Широкая спина коренастого проводника, казалось, увеличившаяся в тусклом свете, закачалась от тяжелой поступи. Хозяин понес свечу, и длинный шлейф черной тени последовал за ним. У одной из дверей хозяин остановился, решив, что гости будут спать здесь. Вошли. Бородач молча поднес огонек к лепившемуся на столе огарку. Вспыхнул второй язычок пламени. Бородач, так же переваливаясь, вышел.
Путники оглянулись. Кровати, массивный стол и пара стульев.
— Неплохо бы запереть дверь, — поделился опасениями Кейн. — Я не доверяю хозяину.
— Тут есть пазы для щеколды, — сказал Гастон. — Но самой щеколды нет.
— Можно разломать этот стол и всадить обломок вместо нее, — предложил Кейн.
— Никогда бы не подумал, — хмыкнул Л'Армон, что вы, мсье, робкого десятка.
Кейн нахмурился.
— Меня не привлекает перспектива быть зарезанным во сне, — грубо отрезал он.
— Однако вы доверились мне! — засмеялся француз. — Хотя познакомились мы случайно. И пока я не увидел вас у лесной дороги за час до заката, мы не ведали о существовании друг друга.
— Мы раньше встречались, — сказал Кейн. — Но не могу вспомнить — где. Что же до остального, то я считаю приятелем каждого, пока он не покажет себя мерзавцем. Более того, у меня легкий сон, и засыпаю я с пистолетом в руке.
Француз снова засмеялся.
— А я-то удивлялся, почему мсье рискует спать в одной комнате с незнакомцем. Прекрасно, мсье англичанин, давайте одолжим задвижку в соседней комнате.
Взяв свечу, они вышли в коридор. Там царила абсолютная тишина. Бледный огонек свечи жалко мерцал и в густой темноте выглядел сиротливо.
— Ни слуг, ни гостей, — прошептал Соломон Кейн. — Странный дом. Как он называется? Немецкие слова трудно выговорить. Проломленный череп? Подходящее название.
Они пошарили в соседних комнатах в поисках щеколды, но ничего не обнаружили.
Наконец, они оказались у последней комнаты, запертой на мощный засов, упирающийся концом в дверной косяк. Они убрали тяжелый дверной брус и заглянули внутрь.
— Здесь должно быть окно; но его нет, — прошептал Кейн. — Смотрите!
На полу виднелись темные пятна. Стены и пустующую кровать изрезали глубокие зарубки, всюду валялись щепки. Помещение было обставлено с той же скупостью, что и их собственное.
— Здесь убили человека, — печально заключил Кейн. — А вон там еще щеколда.
— У вас цепкий глаз, — отметил француз.
Часть стены отъехала назад, и Гастон тихо вскрикнул. Они склонились над тем, что лежало на полу потайной комнаты.
— Скелет человека, — задумчиво произнес Гастон. — Ноги прикованы к полу. Похоже, его уморили голодом.
— Нет, — решил Кейн. — Череп расколот… Кажется, у хозяина был повод назвать постоялый двор именно так. Тот несчастный, без сомнения, как и мы — бродяга, угодивший в ловушку.
— Весьма вероятно, — хладнокровно согласился Гастон. Он попробовал сорвать тяжелое железное кольцо на конечности скелета. Кольцо не поддалось. Тогда француз достал саблю и перерубил цепь, соединявшую кольцо на ноге с кольцом, ввинченным в бревенчатый пол. Для этого требовалась немалая сила, но Л'Армон справился с одного удара.
— Зачем приковывать мертвеца? — пожал плечами француз. — Зачем тратить большую цепь? — и он с иронией обратился к белеющей груде костей. — Мсье, я дарю вам свободу. Вы можете убираться, куда пожелаете!
