выносливости викингов. Бритты, не добившись победы немедленно, быстро охладевали и отступали или начинали свару между собой. Иное — эти моряки, в них глубоко внутри коренилось то упрямство, которое вообще свойственно жителям ледяного Севера, и ничто в мире не могло помешать им выполнить то, на что они однажды решились.
Что до внешности, то они были гигантами, могучими, массивными, но вместе с тем стройными. Кельтских предрассудков относительно доспехов они не разделяли — все без исключения носили тяжелые панцири из прокаленной на огне кожи с нашитыми сверху железными пластинами. Панцири спускались им чуть ли не до колен, ноги прикрывали выполненные из того же материала поножи, на головах ладно сидели крепкие рогатые шлемы. Дополнительную защиту обеспечивали большие овальные щиты из твердого дерева, обтянутые кожей и обитые бронзой. Вооружены они были длинными копьями со стальными наконечниками, тяжелыми стальными же топорами и кинжалами. У некоторых висели на поясе длинные мечи с широкими лезвиями.
Кормаку было не по себе под колючими взглядами магнетических глаз этих рыжеволосых великанов. Целые века враждовали они с его народом, и он помнил об этом даже теперь, когда им выпало сражаться на одной стороне. Но будут ли они сражаться?
Один из викингов, самый высокий и угрюмый, шагнул им навстречу. Дрожащий огонь костра бросал на его покрытое шрамами хищное лицо багровые отблески. В плаще из волчьих шкур, наброшенном на широкие плечи, в шлеме с огромными рогами, среди колышущихся грозно теней, он казался призраком, возродившимся из мрака варварства, готового поглотить весь мир.
— Ну что, Вулфер? — спросил пиктский король. — Ты пил мед со своими людьми? Вы обсудили то, что следовало обсудить? Что же вы решили?
Глаза викинга сверкнули во тьме.
— Дай нам короля нашей же крови, и мы пойдем за ним в бой. Если ты хочешь, чтобы мы для тебя сражались, дай нам короля.
Бран вскинул руки к небу.
— Ты еще потребуй, чтобы я стащил звезды с неба и нацепил их на ваши шлемы! Это ведь твои люди, разве они не пойдут за тобой, если ты их возглавишь?
— Но не на римские легионы, — ответил Вулфер хмуро. — Нас сюда привел король, и лишь король может вести нас на римлян. А Рогнар мертв.
— Но я ведь тоже король, — молвил Бран. — Вы будете сражаться, если ваш отряд возглавлю я?
— Нам нужен король нашей же крови, — сказал Вулфер. — Мы лучшие из воинов Севера. Лишь за нашего короля мы можем драться, и только наш король может вести нас на римские легионы.
Кормак почувствовал скрытую угрозу в словах, упорно повторяемых викингом.
— Вот король с острова Эрин, — сказал Бран. — Может ли он, пришедший с Запада, возглавить вас?
— Мы не позволим кельту командовать нами, откуда бы он ни пришел, с Запада или Востока, — зарычал викинг, остальные одобрительно зашумели. — Хватит того, что нам придется драться на одной стороне.
Горячая кровь ударила в лицо Кормаку, он протиснулся вперед и стал рядом с Браном, положив руку на рукоять меча.
— Что ты хочешь сказать этим, пират?
Прежде чем Вулфер успел ответить, вмешался Бран:
— Хватит! Вы что, хотите проиграть сражение еще до того, как оно начнется? А как же ваша присяга?
— Мы присягали Рогнару, но теперь, когда он погиб от римской стрелы, мы свободны от присяги. Мы пойдем в бой с римскими легионами лишь за нашим королем!
— А в бой с нами эти люди пойдут за тобой? — спросил вдруг Бран.
— Почему бы и нет, — викинг бросил наглый взгляд на пикта. — Дай нам короля нашей крови или мы завтра присоединимся к римлянам.
Бран выругался. Его охватила бешеная ярость, которая, казалось, вознесла его над викингами.
— Негодяи! Изменники! Вы же были в моих руках! Что ж, доставайте мечи, если осмелитесь! Кормак! Оставь свой меч в покое! Эти волки не посмеют укусить короля! Вулфер, ты забыл, что я уже пощадил вас однажды. Вы свалились на наше побережье словно гром с ясного неба, дым пожарищ толстым ковром висел над Каледонией. Я загнал вас в ловушку, когда на руках ваших еще не остыла кровь моих людей, когда вы грабили и жгли пиктские деревни на вересковых полях. Это я уничтожил ваши ладьи, а вас, погнавшихся за мной, завел в засаду. Мои лучники, их было втрое больше, чем вас, уложили бы всех твоих людей, они прямо горели местью, но я пощадил вас, и вы поклялись, что будете сражаться с моими врагами.
— Так что же, пикты схлестнулись с Римом, а нам подыхать? — выкрикнул какой-то бородатый пират.
— Ваши жизни принадлежат мне, — ответил Бран. — Вы грабили нас и убивали, и я не собираюсь отпускать вас целыми и невредимыми на этот самый ваш Север. Вы поклялись, что сразитесь в одной- единственной битве с Римом под моими знаменами. Тем, кто после нее останется в живых, я помогу построить ладьи, и пусть тогда плывут куда захотят, с немалой долей военной добычи вдобавок. Рогнар держал слово, но он погиб в стычке с римской разведкой. И вот теперь ты, Вулфер, затеваешь бунт и пытаешься нарушить клятву, данную вами на мече.
— Мы никакой клятвы не нарушаем, — пробурчал викинг, и король понял, что сломить это тупое упрямство будет куда как не просто. — Дай нам короля, но не из бриттов, пиктов или галлов, и мы умрем для тебя. Но если ты нам его не дашь, завтра мы будем драться на стороне могущественнейшего из владык мира — римского цезаря!
Кормаку показалось на секунду, что король пиктов не сдержится и обнажит меч. Ярость, пылавшая в черных глазах Брана, заставила Вулфера отступить на шаг и положить руку на рукоять меча.
— Глупец! — процедил Мак Морн сквозь зубы дрожащим от гнева голосом. — Я сотру вас в порошок еще до того, как римляне приблизятся настолько, чтобы услышать ваши предсмертные хрипы. Выбирайте: или вы завтра будете сражаться за меня или сегодня ляжете под черной тучей пиктских стрел и вас захлестнет волна боевых колесниц!
Услышав о боевых колесницах, единственном оружии, ломавшем знаменитую северную стену из сомкнутых щитов, Вулфер изменился в лице, но по-прежнему стоял на своем.
— Умрем, но не отступим, — сказал он упрямо. — Дай нам короля.
Викинги поддержали его слова коротким гортанным рыком и стуком мечей по щитам. Глаза Брана пылали ненавистью, он хотел что-то сказать, но тут в освещенный пламенем костров круг бесшумно скользнула белая фигура старца.
— Слова, пустые слова… — промолвил Гонар невозмутимо. — Остановись, о король. Итак, Вулфер, если найдется король, достойный вас, ты и твои товарищи будете сражаться под пиктскими знаменами?
— Мы поклялись.
— Тогда успокойтесь, — сказал маг, — утром, еще до начала сражения вы увидите короля. Он не будет ни пиктом, ни галлом, ни бриттом. Сам римский цезарь в сравнении с ним не более, чем деревенский староста.
Все застыли в замешательстве, а Гонар взял под руки Кормака и Брана.
— Идем. А вы, викинги, помните о присяге и моем обещании, я никогда еще не нарушал данного мною слова. Теперь ложитесь спать и даже не пытайтесь тайком прокрасться в римский лагерь. Пиктские стрелы пощадят вас, быть может, но от моих заклятий вам не уйти. И, кстати, не мне вам рассказывать, как недоверчивы бывают римляне.
Трое мужчин молча шли по волнообразно колыхавшемуся вереску, и тихий ветер нашептывал им на ухо какие-то свои жуткие секреты.
— Много веков назад, — произнес Гонар, — когда мир был еще молод, там, где сейчас бушует океан, лежал огромный материк. Обитавшие на нем народы объединены были в королевства, из которых величайшим была Валузия — Мир Очарования. Рим — деревня по сравнению с самым невзрачным из ее городов. Могущественнейшим из валузианских королей был Кулл, пришедший туда из Атлантиды и
