Вмешательство третьей силы было замечено не сразу: до прекращения дебоша около десяти человек успели получить в челюсть прикладом.
Всех участников, благо вычислить их было несложно, замели и обложили нарядами. Зачинщиков как следует пропесочили минимум в трех разных инстанциях и отправили на губу. Двух лейтенантов временно понизили в звании, майоры получили строгий выговор. Восстановление столовой, из обстановки которой больше всего пострадала стойка, проводилось силами участников потасовки.
Вскоре в штаб посыпались жалобы, и со временем их поток только усиливался. Поначалу это были робкие заявления, но с каждой неделей они становились всё предметнее и категоричнее. В подавляющем большинстве случаев жаловались на инженеров, которые недостаточно добросовестно выполняют свои повседневные обязанности по обслуживанию инфраструктуры города. Преимущественно это были мелкие бытовые прецеденты, разбирать которые бывает недосуг даже на уровне командования части – что уж говорить о Штабе, куда их присылали.
Затягивания с ремонтом электротехники, вечные проблемы с водопроводом и сантехникой и прочие обнаруживающие себя со временем огрехи. Всё это еще куда ни шло, даже если учитывать то, что казармы самих инженеров чаша сия успешно минула. Дескать, сами ведь могут по ходу дела починить всё, что нужно. Но шутка с «маленьким привидением» не оставляла этой гипотезе шансов.
Шутке этой от роду уже не одно столетие, ее издавна проворачивали злопамятные строители, чтобы отомстить сволочному заказчику. Устраивается она просто: в момент постройки здания в каком-нибудь малозаметном месте в стену вмуровывается стеклянная бутылка таким образом, чтобы наружу выходило лишь ее горлышко. Кромка горлышка при этом располагается в один уровень с поверхностью стены, так что заметить устройство становится еще сложнее. В результате, время от времени, когда ветер задувает в горлышко под определенным углом, бутылка начинает гудеть, наполняя всё здание потусторонним воем. Бывали случаи, когда особо мнительные личности от соседства с таким «маленьким привидением» сходили с ума.
По счастливой случайности кто-то из штурмовиков оказался эрудированным малым, и в первую же ночь кошмаров вычислил их источник, нашел злополучное отверстие и заткнул его. Однако, компромат на инженеров в виде вещественного доказательства злонамеренного нарушения планов строительства, остался. И таки успешно дождался своего часа.
Дальнейший разбор в свете этого события остальных жалоб – как новых, так и архивных – упрямо свидетельствовал о том, что гадили инженеры воякам давно и систематично. Иногда изобретательно и тонко, иногда с тупой прямотой. Достаточно было проследить по зонам ответственности «хвосты» всего нескольких прецедентов, чтобы понять: явление было повальным. Ни один взвод, включая недавно сформированные, не мог похвастать идеальной порядочностью в отношениях с сослуживцам по части. Возникало устойчивое ощущение того, что старослужащие подключали молодых к этой междоусобице сразу же после окончания учебки. Перед нами в полный рост вставала зловещая традиция внутренней вражды, о которой раньше никто в высшем командовании не знал. Почему информация об этом не поступила от недавно произведенных в офицеры бойцов – отдельная загадка, в которой еще предстояло разобраться.
Сгоряча было принято решение по самым свежим прецедентам устроить новые разбирательства, вести о которых даже без огласки распространились по Солису практически молниеносно. Последствия были несколько неожиданными: на штаб обрушилась новая лавина жалоб, пуще прежней. Теперь инженеры доносили о множественных случаях неуставных поступков со стороны вояк. Они-де, в тылу только и делали, что всячески срамили честь доблестных инженерных войск, словом и делом указывая строителям, технарям и прочим рабочим на их невысокое место в армейской иерархии. Здесь конкретных грубых нарушений устава и режима было не в пример меньше, но случаев провокации конфликта и раздувания розни было хоть отбавляй. О чем свидетельствовала вся эта жалобная история?
Инцидент в столовой вскрыл гнойник, содержимое которого теперь поперло на свет божий. До поры до времени конфликт существовал в тени, и по естественно сложившимся джентльменским правилам противостояния его суть не выносилась вовне.
Действительно находящиеся на вершине иерархии обласканные командованием вояки с невиданным энтузиазмом гнобили инженеров, косвенно состоявших у них в подчинении. Здесь было всё: от безобидных произведений армейского фольклора до несправедливого распределения привилегий и материальных благ. Инженеры в ответ вредительствовали как могли, реализуя всю свою небольшую власть. Самым грозным легитимным орудием их возмездия было распределение приоритетов по тыловым задачам невысокой важности. Бытовые нужды вояк задвигались в самый хвост списка и, скажем, ремонт техники небоевого назначения проводился в последнюю очередь. Забитый слив в казарме прочищался в последнюю очередь – после того, как будет завинчен последний расшатавшийся болтик на стоящем на запасном пути подсобном тепловозе, и то если других задач попросту не останется. Помимо этого практиковались и не в пример более возмутительные подлости.
К их числу весьма спорным решением был причислен инцидент с фабричным дефектом автомата из новой партии, поступившей на вооружение гарнизона одного из удаленных блокпостов. Дефект, прямо скажем, не ахти какой – в канале ствола оружия находился комок подсохшей смазки с пылью и металлической стружкой. Случайно выявила проверка, в отсутствие других серьезных нарушений решили отметить. В былые времена, когда я еще состоял курсантом в военном училище, подобное с позволения сказать происшествие осталось бы незамеченным. Но сейчас, на фоне общей нервозности, он превратился в тот маленький камешек на склоне, которому суждено своим падением вызвать оползень.
– Вы понимаете, что это значит… Что это может означать в нашей ситуации? – голос Томми звучал спокойно, лишь некоторые нотки чуть дрожали выдавая бушующие в глубине эмоции. Легкое землетрясение у подножия пробуждающегося вулкана. Сквозь приоткрытое окно в зал проникал теплый весенний ветерок, едва заметно колыхавший шторы и нагнетавший ложную атмосферу спокойствия и невозмутимости.
– Откровенно говоря, не вполне – поспешил с ответом простодушный Велес – Что именно мы должны понимать? Что нормоконтроль на заводе недостаточно идеален?
Томми сжал в кулаке карандаш и несколько раз с силой ткнул им в крышку стола.
– Хорошо, я начну издалека. Случалось ли вам, джентльмены, видеть раздутый ствол? Или расщепленный на три части? Или выбитый отлетевшей крышкой ствольной коробки глаз?
Уловив, куда ветер дует, Велес решил не отступаться, опираясь на свое знание матчасти:
– Я понимаю, о чем ты. Да, если так посмотреть то грубое нарушение… уж не знаю чего и с чьей стороны правда. Но посуди сам: во первых это очень надежный автомат, и я сам видел как он стреляет даже копнув стволом песок. Конечно, это чести стрелку не делает, но всё же. Наглядно. Во вторых, правила обращения с оружием подразумевают что боец его своими руками тщательно переберет и наверняка устранит все засоры, если таковые имеются. С правилами у нас строго, тебе об этом можно вообще не напоминать. Ну и в третьих. Новый ствол, еще не раздолбанный, так просто не треснет. При всем уважении… ты не перегибаешь палку?
– Хорошо. А теперь давай представим, что ствол мог оказаться бракованным, а боец- разгильдяй, который поленился даже с шомполом ковыряться. Или нет – что прямо в тот момент, когда выдавали оружие, началась атака, и пришлось сразу стрелять из того, что есть?
