в другое место.
Эрин молилась про себя, чтобы отец внял ее просьбам.
— Я согласен помочь тебе найти источники финансирования, если ты пообещаешь перейти на работу ко мне, когда все это провалится.
Она сжала зубы и подавила желание отказаться сразу. Нужно было совсем не уважать себя, чтобы работать в фирме отца, официально занимая должность администратора, а на самом деле — почитаемой хозяйки. С тех пор, как двенадцать лет назад умерла ее мать, он много раз говорил дочери, что она нужна ему именно в этом качестве. А со времени ее разрыва с Уорреном, который в глазах отца был идеальным зятем, он не уставал при каждом удобном случае напоминать ей, — и не всегда деликатно, — как она разочаровала его. Ничего не изменилось. Кроме Эрин.
Сейчас, больше чем когда-либо, она была намерена победить и доказать отцу, что он ошибался.
— Если я соглашусь, ты поможешь мне?
— Ты имеешь в виду, не стану ли я сознательно ставить тебе палки в колеса?
— У меня же есть основания допускать такую возможность.
Отец любил напоминать Эрин о ее прошлых неудачах, начиная с тех, что потерпела шестнадцатилетняя бунтарка. Отчаянно нуждаясь в поддержке отца, Эрин тогда сумела лишь заслужить его недоверие.
Лицо Роберта посуровело.
— Даю тебе слово. Надеюсь, этого достаточно.
На мгновение Эрин почувствовала угрызения совести. Но только на мгновение. Ей была нужна его помощь на любых условиях.
Собравшись с силами, Эрин произнесла слова, которые очень не хотела произносить:
— Я согласна.
На бесстрастном лице отца мелькнуло изумление, но он быстро справился с собой.
— Значит, ты будешь на меня работать?
— Если не справлюсь с собственным проектом.
Его плечи расслабились, и на лице появилась торжествующая улыбка.
— Почему ты согласилась на мои условия?
— Это же просто, отец. — Она сняла сумочку со спинки стула и перекинула ремешок через плечо. — Я не собираюсь потерпеть фиаско. — Последние слова сопровождались упрямым выразительным взглядом, который не оставлял сомнений в серьезности ее намерений.
На следующий день Эрин вышла из зала заседаний радостно-возбужденная. Директора, уходя, подбадривали и поздравляли ее. Впервые с тех пор, как она предложила организовать новый приют, девушка по-настоящему поверила, что все получится.
Когда наконец все разошлись, Эрин заметила человека, который остался около стола. На незнакомце был простой темный костюм. Тускло-песочные прилизанные волосы зачесаны назад. Значок с надписью «Полицейский департамент Лангдона» приколот к лацкану. Глаза скучно-серые. Она встречалась с несколькими людьми из местного департамента, очень милыми и располагающими к себе, но этого полицейского она не знала.
Приют находился далеко от Центра. Обычно, если возникали какие-то проблемы, ей звонил дежурный менеджер. Может, этот человек здесь не по официальному делу? Но решительное выражение его грубоватого лица говорило об обратном.
Эрин изобразила профессиональную улыбку.
— Могу я вам помочь?
Посетитель был одного с ней роста, но в его манере проскальзывало что-то хищное.
— Вы мисс Брейли?
— Да, это я.
— Детектив Эндрюс, полицейский департамент Лангдона, — представился он, не подавая руки. — Мне необходимо поговорить с вами, и как можно скорее.
Эрин взглянула на часы. Зак Миллер должен был помниться с минуты на минуту, но тон детектива ясно давал понять, что его дело ждать не может.
— У меня назначена встреча, но я могу уделить вам несколько минут. Пройдемте в мой офис.
Она провела его в комнату, прошла за свой стол и показала на кресло, которое занимал днем раньше Зак Миллер.
— Присаживайтесь.
— Я постою.
Пожав плечами, Эрин тоже поднялась.
— Чем могу быть вам полезна, детектив?
— Я по поводу нового приюта, который вы планируете. До меня дошли слухи, что он предназначен для жен копов.
Эрин подозревала, что слухи о приюте рано или поздно распространятся, но надеялась, что это произойдет позже.
— Если потребуется, то и для них. Какие-то проблемы?
— Проблема в том, что некоторым из нас это не нравится. Плохая реклама для полиции.
— Детектив, этот приют не предназначен исключительно для тех, кто связан с полицией. Существует необходимость обеспечить безопасность женщин, которым могут угрожать те, кто знает, где находятся подобные убежища — в Лангдоне и в окрестностях. Мы вовсе не собираемся чем бы то ни было дискредитировать полицию. Напротив, мы очень надеемся на ее помощь.
Он рассмеялся, резко и невесело.
— Вы что, шутите? Наши парни рискуют головами, когда ввязываются в домашние сражения. Вы не представляете, сколько раз, когда я еще работал на улицах, мне угрожали ревнивые мужья. Люди должны научиться разрешать свои проблемы самостоятельно. Это не наше дело.
Сколько бы времени Центр ни уделял просвещению населения, многие до сих пор не понимали, что лежит в основе семейной жестокости. Этот человек был тому отличным примером.
Эрин начала терять терпение.
— Мне не до шуток. Иногда мы сталкиваемся с настоящим членовредительством!
Эндрюс сжал кулаки, его круглое лицо приобрело какой-то ненатуральный красный цвет.
— У вас уже есть для них одно место, зачем еще?
Она выпрямилась. Уж не вообразил ли этот коп, что ее можно запугать?
— Потому что многие мужчины не понимают, что это противозаконно — бить жен и подруг. Этих женщин нужно спрятать так, чтобы их никто не смог найти.
— Копы могут попасть куда угодно.
— Если только их не остановят.
Он самодовольно ухмыльнулся.
— И кто же собирается остановить их? Вы?
Эрин открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Она услышала глубокий низкий голос, в котором звучала неприкрытая ненависть. Голос принадлежал Заку Миллеру.
— Я собираюсь.
