благословение знаменитейшего человек в мире. Они с Гудини – с Гудини! – встали возле скованного Мистериозо, который оставил наконец борьбу и неподвижно лежал на сцене. Пахло дымом от факелов, которыми перебрасывались жонглеры. Картер не знал, можно ли смотреть в глаза помощникам Мистериозо. Гудини похлопал его по спине и взмахом руки попросил внимания Кто-то смотрел на сиену, но большая часть зрителей разговаривала между собой. Несколько молодых людей настолько оправились, что обменивались визитными карточками с девицами в седьмом и восьмом рядах.
– Маэстро, марш Элгара, пожалуйста, еще раз, – сказал Гудини, – только sotto, sotto.
Картер был почти уверен, что он имел в виду «пианиссимо», тем не менее оркестр заиграл его тему, и взгляды зрителей вновь устремились на сцену.
– Да-мы и гос-по-да! – выкрикнул Гудини. – Представляю вам Картера! Великого Картера! – Раздались одобрительные возгласы и хлопки, но Гудини нетерпеливо перебил: – Он
– Спасибо, что пришли, – сказал Гудини. – Доброй всем ночи. Занавес, пожалуйста.
Занавес рухнул стремительно, как срубленное дерево. Гудини разорвал рукопожатие и похлопал Картера по плечу.
– Правда, Картер, вы отличный фокусник.
– Спасибо.
Гудини кивнул и пошел прочь. Картер смотрел ему вслед, медленно и ровно дыша, потом, словно подбив длинную колонку цифр, вывел итог: Гудини его похвалил. Занавес опущен. Он по-прежнему без работы.
Подошел статист и сказал, что родные ждут Картера в партере и мечтали бы познакомиться с Гудини.
Танцоры ушли снимать грим и переодеваться, только Аннабель, всё еще в белом платье с оборками, села рядом с львиной клеткой свернуть цигарку. Рабочие разбирали декорации, толпа окружила Гудини, который уже вытащил стопку бежевых визитных карточек с заранее написанным автографом: «Гудини – лучший!!!», которые вручал каждому, не вступая в разговор. Он бросил кому-то из помощников Мистериозо связку ключей, сказав, что стоит приниматься за дело, если они хотят освободить своего босса до полуночи.
Гудини снова подошел к Картеру.
– «Шантаж» – дорогостоящая иллюзия, – сказал он.
Картер уже собирался снова поблагодарить, как вдруг засомневался, к чему тут прозвучало слово «дорогостоящая». Гудини продолжал:
– Вы замечательно унизили этого мерзавца, но вряд ли вам удастся найти по врагу с собакой на каждый вечер.
Идея прозвучала знакомо.
– Да, мне говорили, – ответил Картер. Очевидно, Гудини разговаривал с Мердоком. В таком случае он знает и про увольнение.
– С другой стороны, у Гудини есть враги. – Великий человек погладил подбородок, изображая задумчивость.
– Простите, не понимаю.
– Вы слышали про моего брата Гардина?
Картер видел представления Тео Гардина дважды, но не знал, стоит ли в этом признаваться. Все знали, что Гардин ворует у брата идеи и копирует его иллюзии примерно через полгода после премьеры. Братья часто и пылко обличали друг друга со сцены.
Гудини взял Картера под руку и отвел в сторонку.
– У нас договоренность, и ее неплохо время от времени подогревать. Если он заведет собаку и будет прогуливаться с ней в течение нескольких месяцев, я смогу показывать «Шантаж» на ипподроме, а там наверняка будет аншлаг. Шесть тысяч зрителей каждый вечер.
Гудини говорил так, будто спланировал это за месяц, и Картеру оставалось только изумляться.
– Я хорошо заплачу за вашу иллюзию. Сколько вы на нее потратили?
– Две тысячи долларов, – не моргнув, отвечал Картер.
– Две тысячи… – Гудини покусал губу, потом, улыбаясь, погрозил Картеру пальцем. – Нет, так не пойдет, давайте начистоту. Я заплачу вам восемьсот долларов, прямо сейчас.
Картер взглянул на купол. Гудини пытается сбить цену. Продолжительное общение со своим кумиром не всегда бывает приятным.
– Нет, – ответил он наконец.
– Нет? – Казалось, Гудини впервые слышит это слово.
На другом конце сцены, перекрывая грохот снимаемых декораций, внезапно заревел Малыш. Это был не мощный пугающий рык, а слабая, отчаянная жалоба.
– Простите, – сказал Картер.
– Конечно, – отвечал Гудини с легким поклоном.
Картер протиснулся через толпу. Слово «нет» выпило из него все силы. Нужна была минутка подумать. Какой кретин отказывается от столь необходимых денег? Отец бы его убил. Аннабель с тревогой смотрела на клетку.
– Не понимаю, – сказала она. – Я с ним говорю, пытаюсь успокоить, а он всё ходит. Что- то его мучает.
Малыш снова горестно зарычал, на мгновение закрыл глаза, прошел в одну сторону и повернулся, стуча когтями по железному полу. Картер обошел клетку, разделенную пополам перегородкой. Внизу был встроенный поворотный круг, чтобы Мистериозо в львиной шкуре мог поменяться местами со львом. Шкура лежала в скрытой от глаз половине клетке, где обычно прятался Мистериозо.
Убедившись, что Малыш не может попасть за перегородку, Картер залез внутрь.
– Эй! – Аннабель, придерживая подол, залезла следом. – Чего ты тут делаешь?
– Хочу узнать, отчего рычит лев. – Он поднял шкуру – настоящую, пахнущую формальдегидом и гримом – и поглядел туда, где резиновый пол соединялся с перегородкой.
Аннабель присела рядом на корточки.
– Мне понравился твой номер.
– Спасибо. Меня за него уволили.
– Да, но, согласись, оно того стоило. Тебе приятно было его показывать?
Картер удивленно поднял глаза.
– Как-то не подумал. Да, очень, только теперь стыдно. – Аннабель промолчала – никаких ехидных замечаний типа «легкая добыча», и Картер продолжил: – А тебе нравится драться каждый вечер?
– Ага. А почему Гудини еще здесь?
– Хочет купить «Шантаж».
Аннабель глянула на Гудини, который как раз шел к ним, и прошептала:
– Не уступай слишком легко.
Картер провел рукой по резиновому ковру и сказал внезапно упавшим голосом:
– Не может быть.
– В чем дело?
