Тайна кода да Винчи

— Все? Только про Леонардо, и все?

Я еще раз задумался, вспомнил ту ситуацию в холле и уверенно ответил:

— Да. Все.

— Ты знаешь, что Каббалой увлекался Джулиано Медичи, друживший с Леонардо?

— Я даже не знаю, кто такой Джулиано Медичи, — признался я.

Дик встал и принялся медленно курсировать от стены до стены. Потом остановился и уставился в окно на дорогу.

— Слушай, а почему ты вообще решил, что письмо отправил тебе Рабин? — спросил он через минуту.

— А кто? Кому еще придет в голову посылать мне письмо с книгой Рабина и адресом, где проходит его лекция? Кому это еще может быть нужно?! Да, кстати, мне же еще по телефону звонили! — вспомнил я. — Девушка-компьютер оповестила, что, мол, надо мне побывать на этой лекции. Кто еще, если не Рабин? Наконец, они же избили меня и вот какую устроили антрепризу — наркотики, больница, полиция. Зачем им это нужно, если они ни при чем?

— Они-то причем… — тихо, словно разговаривая сам с собою, сказал Дик. — Только вот письмо это, посылку, не Рабин прислал. Тебя хотели о чем-то предупредить.

— Как не Рабин? — чуть не подпрыгнул я, даже не расслышав последних слов Дика. — А кто?!

— Это мы узнаем только в Милане.

— В Милане?!

Глава XXVIII БЕГЛЕЦЫ

По дороге в Милан братья Медичи оставили Панчифику в монастыре святого Иоанна. Он находился на границе Сиены и Миланского герцогства в стороне от больших, оживленных дорог. По совести, эту старую, наполовину ушедшую в землю римскую фортецию, переделанную под монастырь, вообще трудно было принять за обитаемую. Внешний вид ее обветшалых стен и башен наводил уныние. Но это впечатление было обманчивым. Внутри старых стен из тесаного камня монахи устроили теплые деревянные жилища на деревенский манер. Получился как бы дом в доме.

Настоятелем там был дядя братьев — Джулио Медичи, коренастый, толстощекий, с глазами-бусинами.

— Помнишь, в детстве мы звали его домовой мышью? — веселился Джованни, пихая под бок мрачного как туча Пьетро.

Дядя Джулио и правда напоминал толстую старую мышь. Прежде всего своей суетливой домовитостью и пугливостью.

Он оказал беглецам радушный прием.

— Я так рад видеть тебя, Джованни, — улыбался он, лично наливая племяннику- кардиналу вино.

Однако при всем желании дяде Джулио не удалось скрыть страшной тревоги. Руки его тряслись, а пот то и дело выступал на лбу мелкими блестящими каплями. Ему до смерти хотелось знать причину, по которой о нем вдруг вспомнили.

Наконец Джованни изложил свою просьбу.

— Дядя, я хотел бы ненадолго укрыть здесь одну женщину и надеюсь на вашу помощь, — сказал ему Джованни. — Пожалуйста, следите строго, чтобы ее не видел никто из посторонних… нет, лучше, чтобы ее вообще никто не видел, кроме одного прислужника, которому вы всецело доверяете. Никому не позволяйте с ней говорить. Кстати, то, что она здесь находится, тоже лучше сохранить в секрете. Она — личный враг делла Ровере.

— Железного кардинала? — от ужаса дядя Джулио чуть не разбил державший в руке кувшин с вином.

Джованни этого будто и не заметил.

— Да. И еще. Конечно, это вряд ли случится, но все же… Если ее будут искать… Найди способ вывести ее за ворота и спрятать в деревне. Эту девушку мы должны обязательно сохранить — живой и невредимой.

— Хорошо, Джованни… ваше преосвященство.

Дядя Джулио согласился, хотя было видно, что все это ему не по нутру. Но он был многим обязан своему племяннику-кардиналу, поэтому не мог отказать. Особенно после того, как за Джованни проголосовала почти половина конклава и он неожиданно стал реальным претендентом на папский престол.

Выехав за ворота монастыря, Джованни обратился к Пьетро и Джулиано:

— На его родственную совесть я не очень-то надеюсь. Так что пусть лучше боится попасть в еще большую немилость к делла Ровере. Теперь, когда несчастный Пикколомини преставился, думаю, нашему ревнителю веры уже ничто не помешает занять папский престол. Вот было бы смеху, если бы старичок Пий протянул не двадцать дней, а лет восемь- десять!

Джованни затрясся от мелкого истеричного смеха, а у Пьетро сжались челюсти. Его брат, имевший после предыдущего конклава все шансы на папский престол, палец о палец не ударил, чтобы продолжить борьбу с делла Ровере. Одно успокаивало Пьетро — Панчифика, их последняя надежда на восстановление былого могущества Медичи, теперь, после помещения ее в монастыре святого Иоанна, была в относительной безопасности.

Оставив Панчифику, или, как он ее звал, — Конди, Джулиано был молчалив и, казалось, даже раздавлен.

* * *

Через двадцать дней после своего избрания «Компромиссный папа» Пий III тихо скончался, сидя в кресле во время мессы. Теперь уже ничто не мешало избранию делла Ровере. Кардинал Джованни Медичи бежал к французскому королю в Милан.

«Железный кардинал» стал «железным папой» Юлием II.

Чезаре узнал об этом, укрепляя Монтефельтро. Он предвидел такое развитие событий, но не ожидал, что развязка наступит так скоро.

— Ваша светлость, — подбежал паж и подал конверт, — срочное письмо. Из Милана от кардинала Джованни.

Чезаре так резко схватил письмо, что едва не разорвал его.

От Джованни Медичи пришли плохие новости. Папа готовится в поход против Чезаре и собирает армию. Поведет ее Паолино Колонна, один из злейший врагов Чезаре. В случае победы ему обещан титул герцога Урбинского. Скоро он будет готов выступить.

«Ты спас мне жизнь, Чезаре, и я твой должник, — писал Джованни, — поэтому прошу