пассажир-пастух был мрачнее тучи. Острая мордочка Маленькой Лисы расплылась в улыбке. Пастух, похоже, проклинал те десять золотых, которые вистани взяли с него за то, что провезли через ядовитый туман.
Еще несколько раз откусив от яблока, Лейл отбросила огрызок. Она бросила его в один из загонов, которые сколотил фермер, выставивший на обозрение розовых хрюкающих свиней. Огромный боров тут же подхватил и слопал остатки яблока.
На грязной дороге с ферм появилось еще несколько лошадей, и Лейл показалось, что она увидела жеребенка с темно-золотой шкурой и гривой цвета соломы. Неужели это гнедой? Вряд ли кто в Баровии выводит гнедых. Лейл заметила, как возница-цыган подался вперед на козлах фургона и оценивающим взглядом проводил табун. Желая лучше разглядеть трехмесячного жеребенка, Лейл забралась на жерди загона со свиньями.
– Эй! Малый! Слезай, а то свалишься! Лейл знала, что это хозяин свиней, и повернулась к нему с извиняющейся улыбкой.
– Простите, господин, я просто смотрела на – ой! – Лейл взмахнула руками, пытаясь не потерять равновесие. Свиновод свирепо взглянул на нее, разразился ругательствами, протянул ручищу, чтобы поддержать ее, и помог спрыгнуть вниз.
– Большое спасибо, господин, – попросила прощения она. – Я не хотела бы свалиться туда.
– Да уж ладно, не становись на чужое имущество, и все будет в порядке, – проворчал фермер, оглядывая ее с ног до головы и качая головой. Лейл вежливо притронулась к козырьку кепки и растворилась в толпе, запрудившей площадь. Маленькая Лиса сунула руки в карманы и ощупала монеты, которые только что вытащила у свиновода. По форме и размеру она определила, что это два медяка и серебро. Неплохо, но могло быть и лучше. К вечеру будет лучше.
Стройную и мускулистую Лейл и в девятнадцать лет по ошибке принимали за мальчишку. Это было ей на руку, и она намеренно усиливала это заблуждение, ходя в мужской одежде. Сегодня, в теплую не по сезону погоду, на ней была широкая хлопковая рубаха с закатанными рукавами, коричневые штаны и кожаные ботинки до колена. На голове, скрывая короткий хвост волос, красовалась маленькая черная кепка. Все в ней казалось обычным. Ничего запоминающегося – средний рост, стройная фигура, неброские волосы, карие глаза. Само воплощение безликости. Эта ее сверхъестественная способность оказаться в нужном месте в нужное время, а также легкие проворные пальцы делали Маленькую Лису отличной воровкой.
Она овладела «профессией», как называли это ее немногочисленные товарищи, по необходимости. За двенадцать лет занятий воровством Лейл стала настоящим виртуозом этого ремесла.
Она научилась распознавать, кто обеспечен, а кто слишком умен, чтобы приближаться к нему, у кого с собой полно денег, а у кого нет ничего, и… Она прищурилась, и, подумала она, кто чужак в этом городке.
Красивый молодой цыган на черной кобыле галопом выскочил на площадь, сияя широкой улыбкой на смуглом лице.
Перед ним, прижавшись, сидела прелестная молодая женщина, испуганно глядевшая по сторонам большими, темными, как у оленя, глазами. Разгоряченная лошадь не успела остановиться, и вистани уже соскочил на землю и протягивал руки, чтобы помочь спуститься молодой женщине. Лейл фыркнула, заметив, как цыган старается почаще и покрепче прижать к себе стройную девичью фигуру.
Глупая девчонка, похоже, была слишком невинна, чтобы, по крайней мере, обратить на это внимание. Лейл прислонилась к стене таверны и удивленно продолжала наблюдать. Это получше балагана. Девушка, похоже, благодарила цыгана, вынула кошелек для расплаты. Вистани выглядел крайне возмущенным и отчаянно жестикулировал, отталкивая монету, которую протягивала ему девушка. Он склонился над ее рукой на вызывающе долгое мгновение, потом неохотно удалился.
Когда он запрыгнул обратно в седло своей черной лошади, кто-то выкрикнул какие-то обидные слова, которых Лейл не смогла четко разобрать. Цыган, однако, услышал их, крикнул что-то в ответ, сопроводив свою тираду жестом, вряд ли приличным в разнополой компании, и помчался в свой табор.
Девушка беспомощно озиралась вокруг, потом направилась к трактиру, неся в руках большой сверток. Маленькая Лиса, заинтересовавшись, очутилась поблизости, сделав вид, что изучает цены на капусту. Девушка опустила сверток на землю, поправила длинные кудрявые волосы и постучала в дверь.
– Проваливайте, – раздался изнутри голос трактирщика. – Мы не откроемся до полудня.
– Пожалуйста, господин, – милым дрожащим голоском произнесла девушка. – Может быть, вам нужна помощница. Я хотела бы работать буфетчицей.
Тишина, а потом Лейл услышала тяжелые шаги трактирщика. Дверь приоткрылась, и высунулось хмурое лицо хозяина. Он критически оглядел девушку с головы до ног.
– Ну, ты довольно симпатичная. Думаю, тебе повезло. Кто твой отец? Девушка нервно обвела губы языком.
– Пожалуйста, господин, я не из деревни, я из Валлаки. Мой отец был рыбаком, он утонул этим летом. Мама шьет, но не может прокормить нас, и…
Дверь со стуком захлопнулась прямо перед носом девушки. Она подпрыгнула от этого грохота и залилась слезами.
Потом она медленно нагнулась за своим свертком.
– Позволь помочь тебе.
– раздался чистый мужской голос за спиной Лейл. Она заморгала, опешив, и скользнула назад. Маленькая Лиса узнала этот голос. Это был молодой священник, брат Саша. У Лейл
