Восход Орды

прокормить. Азерот даст нам все это, Гул'дан'.

В толпе вновь поднялся гул. Невольно взгляд Дуротана упал на животных, принесенных лазутчиками, и в желудке у него заурчало. Он ел последний раз два дня назад.

Гул'дан заметно расслабился. Он поглядел на Дуротана и глаза его сузились. Дуротан почувствовал горький комок в горле.

В нем и его клане нуждались. Он знал это. Знал он также, что защита им ребенка - и реакция иных кланов, многие из которых встали на защиту Снежных Волков - не будет забыта. Он подозревал, что Гул'дан прикажет казнить его или изгнать, но, похоже, Дуротан и Снежные Волки еще играют какую-то роль в замыслах Гул'дана и Чернорукого.

Да будет так. Сейчас он будет сражаться вместе с сородичами. А завтра придет час позаботиться о себе самом. Каков бы ни был исход, Дуротан знал, что умрет с непосравмленной честью.

Гул'дан вновь обратился к толпе ожидающих орков и сделал глубокий вдох.

'Вот и настал момент судьбы', - промолвил он. - 'С другой стороны ждет новое начало. Новый враг, которого надлежит разгромить. Вы чувствуете это, так ведь? Жажда крови одолевает вас? Следуйте за Черноруким! Слушайте его приказы и будет править миром по праву! С той стороны Портала - ваш мир! Возьмите его!'

Крики были оглушительны. Толпа устремилась вперед. Даже Дуротан обнаружил, что сердце его забилось быстрее в предвкушении нового мира, столь плодородного и богатого и готового к захвату. Возможно, опасения его необоснованы; возможно, это и в самом деле новое начало. Дуротан любил свой клан, любил свой народ. Он хотел видел, как они процветают. И он, как и все остальные орки, наслаждался убийством.

Возможно, все будет хорошо.

Сжимая топор в руке, с надеждой в сердце Дуротан вместе со своим народом бежал к Порталу, к месту, рекомому Азеротом. Он воздел свои руки и подхватил крик, срывающийся с губ каждого орка, бегущего вперед:

'За Орду!'

Эпилог

Вот так наш народ начал жизнь в этом мире по имени Азерот. Мы вырвались из Портала словно сама смерть, потоком обезумевших от крови убийц в поиске бойни, так что неудивительно, почему многие люди так нас ненавидят даже до сих пор. Но, возможно, эта летопись, написанная мной, будет однажды прочитана людьми, эльфами, гномами и дворфами. Возможно, они хоть немного поймут, что мы тоже испытали страдания и гонения.

Подозрение моего отца, что он и его клан станут изгнанниками, оказалось верным, Гул'дан сослал их вскоре после того, как клан Снежных Волков вошел в Азерот. Они были вынуждены обосноваться в суровых горах Альтерака. Белые волки, которые до сих пор охотятся в том месте, пришли туда вместе со Снежными Волками, последовав за моим кланом через Портал - их преданность нельзя было поколебать речами того, кто затаил злобу.

Когда родился я, мой отец понял, что он обязан рассказать другим оркам все, что знал о том, что произошло с ними. Он отправился к своему старому другу, Оргриму Роковому Молоту, который поверил ему и мог бы объединиться с ним, если бы моего отца коварно не прикончили. Когда я вырос, я стал другом Оргрима, как когда-то им был мой отец; и именно я исполнил пророчество Рокового Молота.

В их честь эту землю называют Дуротаром, а наш самый великий город - Оргриммаром. И я надеюсь, что...

* * *

'Мой вождь!' Сильный, грубый голос принадлежал Эйтриггу.

Тралл остановился в середине предложения, убрав перо, чтобы с него не капало на пергамент. 'Что случилось?' спросил он старого орка, который был одним из его самых верных советников.

'Есть новости - новости из Альянса. Один из наших информационных собирателей узнал нечто, что, как он настаивает, Вы должны узнать только от него'.

Тралл не любил слово 'шпион', но, тем не менее, у него были шпионы, поскольку он был уверен, что в свою очередь и у Джайны Праудмур были свои шпионы в его землях. Это было так предсказуемо, и часто приносило свои плоды. Однако когда его собиратель настаивал на личной встрече с Траллом, как сейчас - это было большой редкостью. Значит, в самом деле, случилось что-то важное.

'Пригласите его и оставьте нас', приказал он. Эйтригг кивнул и через мгновение был введен маленький, худой, невзрачный человеческий мужчина. Он выглядел изнуренным, недокормленным и напуганным.

Тралл без раздумий встал в свой полный внушительный рост, но затем он понял, что это могло напугать человека. 'Вы хотите еды или питья?' спросил он, пытаясь говорить как можно нежнее.

Шпион потряс головой, а затем добавил ломаным голосом: 'В-воды, пожалуйста,'. Сам военный вождь налил кубок и вручил его человеку, который жадно все проглотил одним глотком, вытерев затем свой рот рукой.

'Прими мою благодарность, военный вождь', сказал шпион, выглядевший уже немного более успокоившимся.

'Что случилось?' спросил Тралл.

Человек побледнел. Тралл вздохнул про себя. Он никогда не был столь безжалостным - или столь глупым - чтобы убивать посыльных лишь за то, что они принести плохие вести. Такое поведение просто отбило бы у всех охоту служить посыльными. Он улыбнулся, как он надеялся, успокаивающе для человека.

'Не бойтесь. Ваши новости, хорошие или дурные, все равно долгожданны, коли они помогут мне защитить мой народ', заверил он.

Человек взял себя в руки. Он глубоко вздохнул.

'Мой лорд', начал он. Он запнулся, и затем мрачно продолжил, 'дренеи пришли в Азерот'.

Тралл был озадачен. Он обменялся взглядом с Эйтриггом, который просто пожал плечами.

'Несколько дренеи было в Азероте уже в течение многих лет', сказал он. 'Их прозвали Потерянными. Мы знаем о них. Это не новость для нас, мой друг'.

Человека словно прорвало. 'Вы не поняли', стал он настойчиво объяснять. 'Не те патетические существа - а дренеи! Там - там было судно. С небес. Оно упало словно адский камень две ночи тому назад'.

Тралл затаил дыхание. Никто в Калимдоре не мог не заметить, как странный объект в ночном небе, похожий на звезду, с грохотом обрушился на землю. Так это... не было никакой звездой, ни даже инферналом. Это было судно....

Человек продолжал. 'Праудмур согласилась помочь им. Среди них есть один - бледный, благородный, он ими командует, хотя физически он не силен. Они зовут его Велен'.

Тралл изумился. Дренеи? Пророк Велен? Здесь?

Он медленно опустился на свой стул, поскольку до него дошел полный смысл всего происходящего.