колодце правдива. Министр выпил свой штрафной стакан без сожалений, а Нобу бурчал, поэтому мы решили, что он следующим рассказывает истории.
— Я не собираюсь играть в эту игру, — возразил он.
— Либо вы играете в нее, либо пьете штрафной стакан сакэ каждый раунд, — сказала ему Мамеха.
— Ладно, хотите, расскажу вам две истории, — сказал он. — Вот первая. У меня появилась собака по имени Кубо. Однажды я пришел ночью домой и увидел, что шерсть у Кубо абсолютно голубая.
— Я верю, — прервала его Тыква. — Может, ее похитил какой-нибудь демон?!
Нобу посмотрел так, словно не мог поверить, что Тыква не шутит.
— На следующий день произошло то же самое, — продолжал он, — но на этот раз шерсть Кубо стала ярко-красной.
— Точно демоны, — сказала Тыква. — Демоны любят красный цвет. Это цвет крови.
Нобу явно рассердился, услышав это.
— Вот моя вторая история. На прошлой неделе я пришел в офис так рано, что даже опередил моего секретаря. Все, угадывайте, какая история правдивая?
Конечно, мы все, кроме Тыквы, выбрали историю с секретарем, а ей пришлось выпить штрафной стакан сакэ. Я не оговорилась, именно стакан. Министр налил ей полный до краев стакан. Тыкве пришлось отпить из него, прежде чем она смогла взять стакан в руки. Я с ужасом смотрела на нее, зная, как плохо она переносит алкоголь.
— Я никак не могу поверить, что история с собачкой — вымысел, — сказала Тыква, допив сакэ. — А как вам удалось придумать такую историю?
— Как мне удалось ее сочинить? Вопрос в том, как ты смогла в нее поверить? Собаки не синеют и не краснеют. Да и демонов не существует.
Настала моя очередь рассказывать истории.
— Моя первая история такая. Однажды ночью несколько лет назад актер Кабуки Иегоро сильно напился и сказал, что всегда считал меня очень красивой.
— Это неправда, я знаю Иегоро, — сказала Тыква.
— Конечно, знаешь. Но тем не менее он говорил, что считает меня очень красивой, а после той ночи стал время от времени посылать мне письма. В углу каждого письма он приклеивал один курчавый волос.
Председатель посмеялся над этим, но Нобу встал с очень недовольным выражением лица и сказал:
— Ох уж мне эти актеры Кабуки! Такие надоедливые люди!
— Я не поняла. Что ты имеешь в виду под курчавыми черными волосами? — спросила Тыква, но по ее выражению лица было видно, что она прекрасно знает ответ.
Все замолчали в ожидании моей следующей истории. Я придумала ее еще в самом начале игры, хотя очень боялась рассказывать, не будучи уверенной, что это стоит делать.
— Однажды, еще ребенком, — начала я, — я сильно расстроилась из-за чего-то, села на набережной ручья Ширакава и расплакалась...
Когда я начала свою историю, мне захотелось дотронуться до руки Председателя. Мне казалось, что для всех, кроме Председателя, в этой истории нет ничего интересного. Я начала говорить с ним о чем-то более личном, отчего слегка разгорячилась. Прежде чем продолжить, я бросила взгляд на Председателя, предполагая, что он внимательно смотрит на меня. Но, казалось, он вообще не обращает на меня внимания. Неожиданно я представила себя девочкой, дефилирующей по улице, как по подиуму, обнаружившей, что улица пуста.
К этому времени, видимо, все устали ждать от меня продолжения истории и Мамеха сказала:
— Ну же, продолжай!
Тыква тоже что-то пробурчала, но я не поняла, что именно.
— Я хочу рассказать другую историю, — сказала я. — Вы помните гейшу по имени Окайчи? С ней произошел несчастный случай во время войны. За много лет до этого мы как-то разговаривали с ней, и она говорила мне, будто всегда боялась, что тяжелый ящик упадет ей на голову и убьет ее. Она умерла именно так. На нее с полки упал ящик с металлическими обломками.
Я рассказала обе вымышленные истории, вернее, частично правдивые. Но меня, честно говоря, это мало волновало, потому что во время игры многие обманывали. Поэтому я подождала, пока Председатель выберет историю о Иегоро и курчавых волосах, и объявила, что он прав. Тыква и Министр опять выпили штрафные чашечки сакэ.
Затем настала очередь Председателя.
— Я не очень способен к такого рода играм, — сказал он. — Не то что вы, гейши, привыкшие врать.
— Председатель! — сказала Мамеха, но, конечно, она лишь задиралась.
— Я переживаю о состоянии Тыквы, поэтому постараюсь, чтобы было понятно, где правда, а где ложь. Если ей придется выпить еще немного сакэ, мне кажется, она не выдержит.
Тыква действительно уже с трудом концентрировала взгляд. Думаю, она даже не слушала
