– Подожди минутку. Я попробую.
Он встал и пошел к лесу.
Немного спустя он вернулся. Его сопровождали четыре или пять блуждающих огоньков.
– Посмотри, они скажут мое имя. Они затанцевали, образовывая круг. Затем они завертелись, закружились в воздухе. Их свет притух, затем разгорелся во всю силу. Их цвет постоянно менялся – алый, фиолетовый, розовый. Сила света также менялась. Их размеры порой увеличивались до величины человеческой головы. Затем все прекратилось, и блуждающие огоньки вернулись к обычному мерцанию.
Лицо Лариссы горело. Ей довелось много видеть за свою короткую жизнь благодаря постоянным путешествиям, но она не видела ничего подобного красивому имени Уилена.
Он сидел около нее. Его возбуждение передалось ей:
– Я никогда не видел этого глазами человека. Впечатляющее зрелище, не правда ли? Тебе понравилось?
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, переживая увиденное. При свете костра он неправильно истолковал ее реакцию и расстроился. Она вскрикнула, протестуя. Зная, что он прочтет ее мысли, она схватила его за руку.
Он засветился от радости:
– Тебе понравилось?
Смех Лариссы прервался. Она почти рыдала:
– Уилен… мне очень понравилось. Он схватил ее руку и до боли сжал ее, но Ларисса не отвела ее. Она зачарованно глядела на него.
Уилен облизнул губы.
– Ларисса… Я… – Теперь настал его черед подбирать слова. – Я не вполне понимаю людей. Я не совсем уверенно чувствую себя.
Ларисса прекрасно понимала его чувства, потому что испытывала нечто подобное. Она вспомнила свое чувство слияния с огнем, что окончилось катастрофически. Ее эмоции взросли до такой же степени. Ее жаркие руки сплелись с его.
– Ларисса, – прошептал он со слезами на глазах. – Ты так прекрасна!
– А ты великолепен, – едва смогла произнести она. Дрожащей рукой она коснулась его лица. – Твоя внешность, твое имя, твое видение мира, твоя душа… – Внезапно все поплыло перед ее глазами, которые наполнились слезами. – О Уилен, я плачу, я плачу.
Он привлек ее к себе, желая утешить. Но Ларисса не желала утешения. Она искала его уста, и их восьмилетняя разлука обратилась в упоительную страсть. Уилен сначала был поражен, но скоро его человеческое тело послушалось зова сердца, и он ответил на ее поцелуй.
Капитан Дюмон сидел в своей каюте, пытаясь унять дрожь в руках. Мертвые глаза присутствовавшего зомби не выражали ни осуждения, ни одобрения.
Дюмон осознавал, что гнилостное общество Драгонейса ему требовалось из-за его погружения в состояние отчаяния. Мертвый штурман сидел в кресле напротив, бессловесно уставившись в своего шефа и выслушивая речевые потоки, изливавшиеся из капитана, как кровь из раны.
– Все шло так хорошо, – сетовал Дюмон. – Да, хорошо! Ты ведь помнишь? – он наклонился как бы в поддержку своих слов. – У меня было все, – Дюмон загибал пальцы, – деньги, известность, влияние. У меня была чудесная коллекция. А Ларисса! Прекрасное дитя! И тут я двинул мою «Мадемуазель» в эту вонючую лужу… – Дюмон прекратил борьбу с вызванным алкоголем дрожанием рук. – И я потерял мою команду… И Лариссу… Чего бы я ни отдал, чтобы выбраться из этой дыры!? Скажи что-нибудь, онемевший подонок!
Драгонейс сидел, уставившись в одну точку. Дюмон выругался, швырнув пустой бокал в зомби. Ударившись о голову Драгонейса, бокал упал на пол и закружился. Первый помощник никак не реагировал.
Дюмон отпил виски прямо из бутылки и вытер губы рукавом.
– Мой друг! – сказал капитан. – Как это случилось, что я допустил тебя до такого состояния?
Он импульсивно дотронулся до руки зомби. Его крепкие руки натолкнулись на белые гнилостные холодные руки мертвеца.
Послышался неуверенный стук в дверь. Дюмон заморгал, пытаясь взять себя в руки. Он глубоко вздохнул, пока Драгонейс открывал дверь.
– Капитан? – послышался голос Елузы. Дюмон неопределенно посмотрел на сову. Ее круглое лицо не выражало обычной угрюмости. Она улыбалась.
– Донос? – спросил капитан. Елуза протянула закованные в кандалы руки.
– Сначала, – сказала она, торжествуя, – сними с меня все это, как обещал. – У меня есть информация, которая представит интерес для тебя.
Глава XVII
Уилен приподнялся на локте и посмотрел на Лариссу, спавшую подле него. После ночи любви ее волосы были спутаны и выглядели как ореол вокруг ее головы. Она дышала ровно, ее губы были полуоткрыты.
