сейчас, но доктор Брок положил ладонь ей на руку, как будто догадавшись, что она чувствует.
— Думаю, я вызывала бурю дважды: один раз в прошлые выходные и один раз в ноябре.
— Вы думаете? Это значит, что вы могли сделать это и больше, чем два раза?
Конни вздрогнула от такого предположения.
— Полагаю, что да, — честно ответила она. — Но знаю я только о двух случаях: один раз, когда я ходила во сне, и в прошлые выходные.
— Итак, вы осознавали, что делаете, — торжествующе сказал он, записывая ее слова.
— Нет-нет, нельзя сказать, что именно «осознавала». Я на самом деле поняла, что я наделала, только потом.
— Так вы знали, что произошло?
— В некотором роде да.
— Следовательно, вы должны были понимать это и в тот момент, когда делали это?
Конни чувствовала себя сбитой с толку. Она знала, что видела себя управляющей штормом, но на самом деле она была зрителем во сне.
— Нет, не совсем так.
— А как? Постарайтесь помочь мне понять вас.
— Это было как… это было как… — Она запнулась.
— Вы сознавали, что метнули молнию в троих членов Общества?
— Да, но я не хотела навредить им.
— Так вы сделали это против своей воли?
— Нет, — замахала рукой Конни, — не совсем так.
— Это вы уже говорили, мисс Лайонхарт. Простите, но я не верю, когда вы не можете сказать точно, как это было. По вашему собственному признанию, вы знали, что делаете. Как же прикажете это понимать?
Конни чувствовала, что доктор Брок смотрит на нее. Рыдания подступили к горлу, но она решила, что ни за что не расплачется перед ними.
— Я не знаю, — сдавленным голосом произнесла она.
Мистер Коддрингтон поднялся с места, шагнул к каминной полке и стряхнул пыль со свадебного портрета Мастерсонов.
— Скажите мне, какие силы вы призываете, мисс Лайонхарт.
— Не знаю.
— Вы не знаете или просто не хотите поделиться с нами своим секретом? — Он вернулся к столу.
Конни с несчастным видом покачала головой.
— Попрошу отвечать! — Он наклонился над ней, его лицо было так близко, что она чувствовала кисловатый запах его дыхания.
— Я не знаю.
— Ну же, мисс Лайонхарт, отвечайте. Вы должны знать, что только погодные великаны обладают умением управлять ветрами и дождями, как это сделали вы. С которыми из них вы сотрудничаете? Никто из тех, кого я знаю, не делали вас проводником своей силы.
— Ни с кем я не работаю! — возразила Конни.
— Тогда вы крадете у них силу, так ведь? Вы нашли способ пренебречь их согласием на это и решили, что это очень весело? Думали, что покажете всем, на что способен Универсал, не так ли?
— Послушай, Айвор, какие у тебя доказательства?! — воскликнул доктор Брок, переводя взгляд с Конни на Советника.
— Мне жаль это говорить, Фрэнсис, — сказал мистер Коддрингтон, приглаживая себе волосы, с трудом пряча злость за официальной манерой, — но ни мисс Мастерсон, ни я не смогли выявить погодных великанов, которые сотрудничали бы с Универсалом напрямую. Это говорит о том, что либо она работала с отступниками, такими как приспешники Каллерво, с которыми у нас, разумеется, нет связи, либо обнаружила способ использовать их силу без предупреждения. Кто знает, каковы возможности Универсалов? Ты знаешь?
— Разумеется, нет, но мы же говорим о Конни. Взгляни на нее! Похожа она на человека, который способен на такое? На мой взгляд, она выглядит несчастной и напуганной. Она вовсе не получает удовольствия от своего могущества!
— Внешность бывает обманчивой, Фрэнсис.
Конни слушала обвинения мистера Коддрингтона и чувствовала, как внутри у нее поднимается буря эмоций. Она ли это сделала? Как она может это знать, если не понимает, что с ней происходит? Кто она вообще такая?
— Думаю, что я схожу с ума, — в отчаянии прошептала она.
— Это еще что такое? — налетел на нее мистер Коддрингтон. — Теперь объявляете себя сумасшедшей в качестве оправдания, так, что ли?
Конни посмотрела на него, глаза ее застилали слезы. Она только беспомощно пожала плечами.
— Такова ваша позиция? — возмущенно спросил он. — Или вы намеренно наносили вред другим, или вас лишило рассудка могущество Универсала?
Конни сделала глубокий вдох, пытаясь не разрыдаться у него на глазах.
— Мистер Коддрингтон, я действительно не знаю, что со мной происходит, но я понимаю, что представляю опасность. Я просто хочу, чтобы это прекратилось. Я не хочу никому больше причинить вред. Мне все равно, как вы это сделаете, но помогите мне это остановить, пожалуйста.
Доктор Брок судорожно вздохнул, и Конни поняла, что он считает эту речь неразумной.
— Да, я помогу вам, мисс Лайонхарт, — сказал мистер Коддрингтон, — я помогу вам, с сегодняшнего дня исключив вас из Общества. — Он шагнул к камину и встал в центре комнаты, как на сцене, чтобы огласить свой приговор. — Вы не должны контактировать ни с кем из членов Общества, в особенности же ни с кем из мифических существ. Вам отныне не дозволяется больше посещать читальную комнату Универсалов. Теперь нужно будет ждать, пока вас снова не пригласят присоединиться к нам, если вы, конечно, докажете, что более не представляете угрозы. Это должно помочь вам обуздать ваше своеволие — или вылечиться от безумия, если угодно.
А когда вы вернетесь — если, конечно, вернетесь, — вы ограничитесь общением только с одним дружественным видом существ, выбранных Советом. Я ясно выражаюсь?
Конни сидела в ошеломленном состоянии. Ее мольба о помощи почему-то обратилась для нее исключением. Как она может даже надеяться решить свою проблему в одиночку?
— Я ясно выражаюсь?
— Айвор, подумай, что ты делаешь?! — воскликнул доктор Брок, приподнимаясь в своем кресле.
— Я действую строго в рамках своих полномочий, Фрэнсис, — холодно сказал тот, все еще не отводя взгляда от Конни.
— Я в этом не сомневаюсь, но речь идет о ребенке, которому необходима помощь!
— Это не ребенок, это Универсал.
Его слова, как удар, вывели Конни из оцепенения.
— Так однажды сказал Каллерво, — прошептала она.
— А, вы с ним связь поддерживаете! — злорадно воскликнул мистер Коддрингтон. — О,
