Рэт, друг Конни, приехал в эти места вместе с борцами за экологию, раскинувшими лагерь в Мэллинском лесу. После того как мистер Мастерсон дал отцу Рэта работу на сезон, когда ягнятся овцы, их семья переехала из своего холодного автобуса и устроилась на жительство в домике по соседству с Хью. Их первая встреча стала сущим бедствием. Волк, немецкая овчарка, жившая в этой семье, набросился на Хью в припадке ревности, когда увидел, что старик обнимает свою внучатую племянницу. Волк обожал Конни.
— Ну, если закрыть глаза на его тяжелый характер, ее крики, когда Рэт что-то натворит, и целый зверинец вопящих животных, который мальчик держит в угольном сарае, то они просто идеальные соседи. — Хью поймал взгляд Конни и подмигнул ей. — Не волнуйся, на самом деле они не так уж плохи. С мальчиком мы поладили, а у миссис Рэтклифф золотое сердце. Они всегда делают музыку тише, когда я прошу. Последнее время частенько зовут меня на чай. Думаю, мы становимся приятелями.
— Это хорошо. Не хотела бы я повздорить с миссис Рэтклифф.
— Скажу тебе по секрету, — заговорщически шепнул Хью, — я сам ее до смерти боюсь. Случись мне выбирать, я бы скорее предпочел завести овчарку.
Конни расхохоталась и понесла свою кружку к раковине, чтобы вымыть. Выглянув в окно, миссис Рэтклифф услышала рокот приближающихся мотоциклов.
— Ничего, если я пойду погуляю?
Хью уже удобно устроился с газетой.
— А что такое?
— Хочется на воздух.
— Ну конечно. Только не приближайся к старым оловянным рудникам. Да, и не подходи близко к краю утеса: прошлой ночью во время этой бури обвалилась здоровенная глыба, да и оставшаяся часть кажется мне не слишком устойчивой.
Конни весь день пыталась об этом не думать. Она крепко вцепилась в край раковины.
— Ты слышала, Конни?
— Да. Я не буду подходить к обрыву.
Он оторвал взгляд от газеты.
— Ну, тогда иди скорее. Ты не должна сидеть в доме в такой чудесный денек.
Выйдя из кухни, Конни еще отчетливее услышала шум моторов, направляющихся в ее сторону. Она подошла к воротам Рэтклиффов как раз в тот момент, когда к ним подъехали два мотоцикла. Кол быстро слез с отцовского «Харлей-Дэвидсона» и поздоровался с ней. В ответ она чуть покачала головой.
Мак припарковал свой мотоцикл и так сердечно похлопал Конни по спине, что она покачнулась.
— Хью надежно обезврежен с помощью газеты? — поинтересовался он.
Конни кивнула.
Доктор Брок, глава местного отделения Общества, слез со второго мотоцикла и нагнулся, чтобы помочь пассажиру, который приехал с ним в коляске. С большим трудом эксперт Общества мистер Коддрингтон распрямился, вытянувшись на манер телескопа, и наконец вылез из тесной коляски. Его худое лицо было насуплено. Конни отодвинулась от мистера Коддрингтона. Казалось, что в нем есть что-то неправильное; инстинкт подсказывал ей, что он не вполне чувствует этот мир, не так, как от природы способны его ощущать другие члены Общества. Она не переставала удивляться, как ему самому удалось когда-то выдержать свое собственное тестирование. Но с другой стороны, его способность к общению с погодными великанами была бесспорной. Может быть, она просто не понимала его — или их?
— Это здесь, что ли? — спросил мистер Коддрингтон, презрительно глядя на небольшой ряд коттеджей. — Где должно проходить тестирование?
— Как я уже говорил, — терпеливо произнес доктор Брок, — семья Рэта в Обществе не состоит.
— Рэт?[1] Это что еще за имя?
— Его настоящее имя — Шон Рэтклифф. Как бы то ни было, Айвор, я подумал, что мы могли бы воспользоваться маленькой бухтой — к ней ведет вон та тропинка: она скрыта от любопытных глаз.
— Хм. Не люблю я проводить тестирование на открытом воздухе. Велика вероятность вмешательства в ход проверки. Но, полагаю, все же придется это сделать. — Взгляд мистера Коддрингтона наткнулся на Конни, и он повернулся к ней с холодной улыбкой. — А, мисс Лайонхарт! Как всегда, рад вас видеть! — Он протянул руку, и Конни нехотя пожала ее. — А вам в особенности надлежит держаться в стороне: мы ведь не можем позволить, чтобы наш Универсал сбивал с толку экспертов?
Он был прав. Эксперты — во?рон, белая мышь и зеленая ящерица — уже без остановки бегали по своим клеткам; слабый гул доносился из черного бархатного мешка, в котором, как Конни уже знала, хранился кристалл.
— Разумеется, я буду держаться как можно дальше, — сказала она.
— Ну, тогда приступим, — отрывисто сказал мистер Коддрингтон. — Похоже, что погода меняется.
Он взглянул на часы.
— Дайте нам десять минут, — сказал он Маку, — и я буду готов встретиться с ним.
Компания разделилась, и Конни повела мистера Коддрингтона и доктора Брока вниз, к морю.
— Ну что, мисс Лайонхарт, чем вы тут занимались в последнее время? — спросил мистер Коддрингтон, приглаживая свои зализанные каштановые волосы, упавшие на бровь, наперекор отчаянным попыткам ветра взъерошить их.
На первый взгляд его вопрос звучал вполне невинно, но Конни не могла отделаться от подозрения, что у него есть какая-то скрытая причина об этом спрашивать. Он всегда старался быть в курсе деятельности участников Общества. Не узнал ли он ненароком о том, что она вызвала бурю?
— Э, ничем особенным, — ответила она.
«Ничем, о чем бы я вам рассказала», — добавила она про себя.
— Хотел бы я быть таким счастливчиком, — заметил мистер Коддрингтон. — Отдел по уши завален работой: люди постоянно мне звонят, так что это просто глоток свежего воздуха — сбежать из офиса на такие вот тестирования.
— Ой, да что ты? — вежливо переспросил доктор Брок. — Так много новых кандидатов? Это обнадеживает.
Мистер Коддрингтон фыркнул:
— Не так чтоб очень. Но я взял на себя большую часть дел Фредерика Коуни — теперь он слишком болен, чтобы справляться со своей работой, — и я слежу за тем, чтобы офис Совета работал без перебоев.
— Очень любезно с твоей стороны. — Однако Конни показалось, что доктор Брок не слишком рад слышать о расширении полномочий мистера Коддрингтона. — Кстати, как там Фредерик? — спросил доктор Брок.
— Ничего хорошего, — сказал эксперт, качая головой. — Боюсь, что совсем плохо.
Они добрались до бухты и увидели, что она пустынна: гладкий песчаный полумесяц, омываемый тихими волнами, и никаких нежелательных посетителей. К западу от бухты виднелась свежая груда земли и камней у подножия утеса.
— Хорошо еще, что прошлой ночью буря кончилась так быстро, не успев причинить
