осветительными и звукозаписывающими приборами, с многометровым электрокабелем — уже впечатляющая картина. Вы же восседаете с ученым видом, а премиленькая мисс Как-там-ее- зовут изящно ставит свои тонкие вопросы…
Пришлось умолкнуть, так как я остался без аудитории. В разгар моего монолога Вульф выбрался из кресла и затопал вон из комнаты. Обернувшись, я хотел было пожелать ему доброй ночи, но он уже находился вне зоны слышимости. Громкий стук двери лифта и шум мотора возвестили о том, что гений отправился на покой в свою комнату.
Однако вернемся к утру понедельника. Покончив с завтраком и газетами, я уселся за свой письменный стол, чтобы попытаться свести концы с концами в нашем банковском балансе. Зазвонил телефон. Это был Сол.
— Арчи, я сумел накопать там и сям кое-что об Одри Макларен. Но не Бог весть что. Хочешь услышать это сейчас или подождем, когда он появится в кабинете?
Когда Сол говорит, что он «накопал кое-что», то это означает, что парень насобирал материала достаточно, чтобы издать биографию субъекта в виде книги в твердом переплете.
— Предпочтительнее второе, — ответил я. — У него может возникнуть идея дать тебе еще парочку поручений. Можешь прибыть к нам в одиннадцать?
Он ответил, что может, и я вернулся к погашенным чекам и калькулятору. Я занимался подсчетами, пока стрелки моих часов не показали десять — это означало, что Карл Бишоп уже должен быть на работе. Я набрал номер, назвал свое имя, и секретарь без промедления соединила маня со своим боссом.
— Звоню по поводу Эллиота Дина, — сказал я, когда Бишоп поднял трубку.
— Да, я как раз собирался вам с утра позвонить, ответил он. — Мне наконец удалось вчера вечером поговорить с Эллиотом. Как и предполагалось, он ворчал ужасно, но я все же взял его измором. Говорит, что удобнее всего для него было бы встретиться с Вульфом во вторник во второй половине дня.
Поблагодарив Бишопа за его труды, я возобновил борьбу с ежемесячным отчетом банка и своими собственными расчетами. Между ними существовало расхождение в сто три доллара и пятьдесят центов. При этом мои цифры, само собой, были в нашу пользу. К одиннадцати часам мне все же удалось обнаружить свою ошибку при сложении и я был вынужден признать, что компьютеры «Метрополитен траст компани» ведут себя вполне пристойно.
Я как раз заканчивал финансовые дела, когда в кабинет вступил Вульф. Он пожелал мне доброго утра и уселся за свой стол. Я в очередной раз закинул удочку насчет персонального компьютера, и он в очередной раз проигнорировал мои намеки. Мне ничего другого не оставалось, кроме как сказать:
— В любой момент может появиться Сол с информацией о той леди, с которой у вас на сегодня назначена встреча.
Вульф поджал губы, что является одним из способов выражать раздражение по поводу необходимости приступить к работе в столь ранний час. Звонок прозвенел еще до того, как он успел придать своей физиономии законченное выражение неудовольствия. Я впустил Сола. Он прошел в кабинет и опустился в желтое кресло, отклонив предложение выпить кофе.
— У меня есть кое-что об Одри Макларен, — сказал он, положив свою кепочку на колено, — но боюсь, что очень немного.
— Сол, у вас было очень мало времени. Так что выкладывайте.
С точки зрения Вульфа, Сол Пензер лишен недостатков.
— Как я оказал вчера, она — англичанка. Сорок один год. Дочь какого-то графа, правда, у этого графа туго с бабками. Ее встреча с Маклареном состоялась семнадцать лет назад, сразу после покупки газеты, которой он до сих пор владеет. В то время она считалась одной из самых красивых женщин Англии. Королевские приемы, портреты в газетах и все такое прочее. Ходили сплетни о ее дружбе с парочкой иностранных плейбоев. С Маклареном ее познакомил один их общий приятель на этих знаменитых скачках… в Эскоте. Как мне сказали, их роман стал большой светской сенсацией.
Сол повернулся ко мне и, поднеся руку ко рту, дал понять, что передумал и не возражал бы против чашечки кофе. Когда я вернулся из кухни, он все еще продолжал свое повествование.
— …у них были апартаменты в Лондоне плюс нечто похожее на замок в Шотландии и еще один дом на Ямайке. У них парочка детей — сыновья. Сейчас одному тринадцать, второму — десять. Семейная жизнь пошла под откос, кажется, после того, как Макларен стал проводить много времени в Штатах. Именно тогда он начал скупать здесь газеты. Одри несколько раз приезжала вместе с ним, но все же, как правило, он путешествовал в одиночку.
Сол сделал паузу, чтобы отпить кофе, и продолжил:
— Так или иначе, купив газету в Лос-Анджелесе, он начал якшаться с тусовкой из шоу- бизнеса и регулярно по уик-эндам стал ездить в Палм-Спрингс. Там он и познакомился с девицей, на которой сейчас женат, — броской курочкой, в прошлом средней руки актриской по имени Пенни Уэллс. Шли разговоры о том, что они проводили вместе массу времени в Лос- Анджелесе и Палм-Спрингс, а иногда дама летала с ним в Денвер или Торонто на его личном реактивном самолете. В конечном итоге до Одри дошли слухи о том, что происходит. Как мне сказали, года два она все терпела, но, наконец, сорвалась с резьбы и потребовала развода.
На описание процесса в Англии извели много галлонов чернил, в США этим делом интересовались значительно меньше. В итоге она получила жирный кусок в виде ежегодного дохода в пятьсот тысяч баксов. Тем не менее, она не утешилась и готова рассказывать всем желающим слушать, какая, по ее мнению, паскуда этот самый Макларен. Несмотря на то, что Одри ненавидит парня, тот помог ей перебраться в Штаты и подсластил жизнь, добавив к ее доходам еще сотню тысяч в год.
— Он сделал это для того, чтобы быть ближе к сыновьям?
— Именно. Последние восемнадцать месяцев она живет в Гринвиче. Макларен, вернее, один из его людей даже помог ей подыскать подходящий дом. В обмен на дополнительные сто тысяч на карманные расходы он потребовал, чтобы Одри и мальчики жили в радиусе не более пятидесяти миль от Манхэттена. Говорят, что после развода они не перемолвились ни единым словом — она категорически отказывается с ним встречаться, хотя своих мальчиков отец видит регулярно. Он и его жена живут здесь в классных трехуровневых апартаментах на Ист- Сайд-авеню. Несмотря на то, что Макларен не владеет ни единой нью-йоркской газетой — во всяком случае пока, — его американская штаб-квартира несколько последних лет располагается именно в этих апартаментах. Что касается ее времяпрепровождения, то дама является трудолюбивой пчелкой в садах благотворительности штата Коннектикут. Приобрела громкое имя на ниве сбора пожертвований, что сделало ее весьма популярной личностью среди соседей. Она клиентка престижных портных и парикмахеров. С кем-либо она постоянно не встречается, хотя для светских мероприятий у нее имеются сопровождающие, как в Коннектикуте, так и здесь, в городе. Время от времени она ходит в оперу или в один из театров на Бродвее. Прошу прощения, но это все, — сказал он, беспомощно разведя руками. — Я знаю, что гордиться мне нечем и помочь я вам как следует не смог. Считайте, что это мой бесплатный вклад. Гонорара не надо.
— Чепуха, — отмахнулся от его слов Вульф. — Я не ожидал, что вам так много удастся узнать об этой женщине. Удовлетворительно.
Вульф не из тех, кто бездумно разбрасывается словами, и для него «удовлетворительно» служит примерным эквивалентом идиотских восторгов персонажей телевизионных роликов, рекламирующих новые марки автомобилей. Солу, знающему Вульфа
