Аарон не привык в чем-то себе отказывать. Ему никогда не приходилось экономить, беспокоиться о деньгах, за исключением того ужасного времени, когда они только поженились с Анни. К нему рано пришел успех, а затем они получили кое-какое наследство. После смерти отца он, видимо, получит еще кое-что. Обидно. Деньги достаются от родителей только после их смерти или когда ты сам уже преуспел в жизни. Аарон вздохнул.
Он был из семьи Парадизов из Ньюпорта. По матери Беннет. В детстве он ходил в привилегированную школу, был членом модной спортивной команды, занимался танцами в школе миссис Стэффорд. Затем окончил Йель, женился на девушке из хорошей семьи, и тут ему вздумалось писать сценарии для фильмов.
Но у него ничего не вышло. Жизнь писателя чуть было не свела его с ума. Он понял, что ему необходимо живое дело, общение с людьми, риск и ответственность. Несмотря на домашнее воспитание, он обладал изрядной долей здравого смысла и гордился этим. Он попробовал писать рекламные мини-сюжеты. И здесь проявился его талант. Он умел заполучить клиентов и знал, как с ними обращаться. Он был рожден для рекламы. А его происхождение и образование давали ему преимущество перед партнерами по бизнесу. Приятно было чувствовать себя самой значительной фигурой в агентстве. В то же время его партнер Джерри Лоэст был, пожалуй, фигурой самой незначительной в любом месте.
Аарон прибавил шагу. Сколько еще ему терпеть Джерри? Когда они основали агентство, их партнерство казалось идеальным. Даже их имена в названии агентства соединялись в остроумную шутку. Это был союз вундеркинда Джерри, с его блестящими идеями и изумительной эстетикой зрительного образа, и Аарона, непревзойденного мастера рекламного текста, обладающего чудесным даром находить новых клиентов и удовлетворять все их разнообразные запросы. Теперь у них было уже пять партнеров, все интересные, творческие люди. Агентство «Парадиз-Лоэст» процветало, оно имело отличную репутацию и пользовалось заслуженной популярностью. Многие молодые талантливые люди мечтали попасть к ним в штат, несмотря на то что работать у них приходилось больше, а зарплата была несколько ниже, чем в других агентствах. Людям нравилось у них работать, и они работали на совесть. Аарон очень гордился шуткой, которая ходила в агентстве, из разряда анекдотов о старой потогонной системе: «Если ты не вышел на работу в субботу, в воскресенье уже можешь не выходить». Конечно, не обходилось без неприятностей, но все они были вполне устранимы. Единственное, что отравляло Аарону жизнь, была мысль о том, что когда-нибудь он постареет, станет старомодным, скучным занудой, потеряет весь свой блеск. А ведь он создал свой собственный стиль в рекламе и неукоснительно следовал ему. Он очень боялся выйти из игры.
В последнее время появились конкуренты, которые наступали ему на пятки. Взять хотя бы «Дойч, Киршенбаум и Бонд». Недавно они сделали классную рекламу одежды: фотография Ральфа Лорена – тип: стопроцентный американец – и подпись: «Одеваться по-британски, мыслить по-еврейски». Такая реклама не прошла незамеченной. Аарону пришлось признать, что если они и скопировали его, то сделали это гениально. Или, например, «Голдсмит – Джеффри». Аарон считал, что они украли идею названия у «Парадиз-Лоэст». В не меньшей степени его раздражала «Бакли де Серчио Кавальер», где президентом была женщина, притом моложе тридцати. Именно они заполучили в клиенты «Снэпл», за которым Джерри охотился два года, и содрали с него пять миллионов. Аарон вздохнул. Подобная прыть его утомляла.
Он вспомнил отца. Тоже козел. Когда-то он назвал Аарона лентяем. Что ж, Аарон показал ему, на что способен. Он создал свое дело и уже был близок к созданию целой рекламной империи. И его собственный сын шел по его стопам.
Хорошо, что Крис работал с ним. Отец Аарона и Анни очень расстроились, когда Крис бросил Принстон и начал работать в агентстве Аарона. Аарон тоже притворился расстроенным, но втайне он был очень горд. Крис, конечно, звезд с неба не хватал и не мог сравниться со старшим братом, Алексом, но было приятно, что он решил поучиться бизнесу у отца. И хорошо было иметь в агентстве кого-то, на кого он мог опереться, для кого он, собственно, и создал дело, кто когда-нибудь займет его место во главе компании. Аарон замедлил шаг. Мысль о том, что когда-нибудь он состарится и уйдет на покой, была невыносимой. Господи, ну о чем он думает? Он молод, можно сказать, в расцвете сил. Скоро у него будет молодая жена, и вся жизнь впереди. А Крис мальчишка, у него еще молоко на губах не обсохло. Ну как он может занять его, Аарона, место? Это будет еще очень нескоро, а может быть, никогда. У Криса нет необходимой хватки, энергии. Нет характера.
Аарон наконец подошел к нужной двери и нажал кнопку звонка. В узком коридоре было полутемно и грязно. Стена рядом с обшарпанным лифтом была вся исчеркана. Особенно выделялась надпись: «Ешь дерьмо или умри». Интересно, как это понравилось Гербу Брубейкеру? Аарон не мог представить себе его евшим дерьмо. Герберт Брубейкер, представитель Объединенной компании по производству пищевых продуктов, был управляющим среднего звена, средних лет, со среднего Запада и очень среднего ума. Аарон презирал этот тип людей, но, похоже, в пищевой компании все были не лучше. Удивительно, как они согласились с его идеей, но идея, надо сказать, была великолепной.
Дело в том, что они закупили партию косметических товаров фирмы «Сандрин» и понятия не имели, что делать с целой кучей относительно недорогой косметики, рассчитанной на молодых, искушенных покупателей. Пищевая компания вообще ничего не смыслила в том, что было молодо, оригинально, свежо. Аарон предложил потрясающий сюжет: красивое обнаженное женское тело, на котором много рук – одна из них обязательно мужская, – рисуют тушью, помадой, тенями. В рекламном телеролике придется, конечно, избегать слишком откровенной съемки, но в газетной рекламе, съемки для которой проходили сегодня, можно было быть менее осмотрительными.
Более того, им удалось уговорить Ла Долл, молодую, но довольно популярную певицу, мнящую о себе бог весть что, позировать для съемки. Пищевики пришли в восторг и согласились на все условия.
Что же у них там стряслось? Аарон размышлял об этом, пока лифт медленно тащился наверх. Видимо, Герб до того насмотрелся на игры с телом Ла Долл, что решил и сам попробовать. Неужели Джерри и остальным не хватило ума чем-нибудь занять этого идиота? Клиенты на съемке – хуже, чем лишай в публичном доме. Их надо постоянно держать под присмотром.
Наконец лифт со стоном остановился на пятом этаже. Съемка проходила в просторной комнате, огромные окна которой выходили на две стороны. Прожекторы освещали то место, где должна была находиться Ла Долл, а теперь стоял пустой стул и валялся рулон серой бумаги. Вместо обычного оживления съемок царила напряженная тишина. Работники агентства сбились в кучу в одном углу, представители пищевой компании – в другом.
