– Хочешь о чем-то договориться с Дугласом? Я должен знать, чтобы тебя не обвели вокруг пальца.
– Я предоставлю ему доказательство вины Фрэнка и – в самом крайнем случае – соглашусь свидетельствовать в суде. За это он должен выдать мне разрешение уехать из го рода и округа до начала процесса. Адрес я ему сообщу, но Дуглас должен обещать сохранить его в тайне. Я требую предоставления мне полной опеки над детьми. Кроме того, я хочу сменить фамилию. И последнее – на время суда мне обязаны предоставить защиту. Все.
– Думаю, ни с одним из этих пунктов проблем не будет, – задумчиво сказал Майкл. – Опеку Дуглас гарантировать не сможет, но если твой муж…
– Мой будущий бывший муж, – поправила Мишель.
– Именно. Если Фрэнк Руссо сядет за решетку, опеку ты точно получишь. Я лично займусь твоим делом. Требования более чем скромные; откровенно говоря, от Дугласа ты могла бы получить куда больше.
Мишель замотала головой.
– Мне от него ничего не нужно, кроме безопасности детей и моей собственной.
На сей раз Дуглас был чуточку вежливее – должно быть, Майкл постарался, – но столь же надменен.
– Итак, мы снова встретились, миссис Руссо, – начал он. – Мистер Раис заверил, что сегодня вы не станете зря тратить мое время.
Мишель стиснула замок лежащей у нее на коленях сумки. Последний шанс. Если хочешь пойти на попятную, нужно сделать это сейчас. Еще минута – и ты не в силах будешь спасти отца твоих детей от тюрьмы. От напряжения у нее взмокли ладони. Почему-то подумалось о том, что никто из ее ирландских предков не имел таких тесных контактов с полицией… Ну и что это дало десяти поколениям нищих и алкоголиков?
Подняв голову, Мишель заставила себя посмотреть Дугласу прямо в глаза, пронзительно синие и холодные, как крошечные льдинки, утонувшие в толстых багровых складках. Если я спасу Фрэнка, то погублю себя и детей. Но дети ни в чем не виноваты, а Фрэнк…
– Итак, – повторил Дуглас. – Я жду, миссис Руссо.
– Я кое-что нашла, – медленно произнесла Мишель. – Кое-что… упущенное вашими подчиненными.
Скорчив недоверчивую мину, окружной прокурор почмокал мясистыми губами.
– Мы самым тщательным образом обыскали ваш дом, миссис Руссо.
– И тем не менее не нашли вот это. – Мишель вынула из сумочки сверток и положила на журнальный столик.
Майкл подался вперед:
– Наркотики? – выдохнул он.
Дуглас быстро ткнул несколько кнопок на телефоне.
– Похоже, мы получили новую улику! – прорычал он в трубку. – Немедленно сюда офицера полиции, стенографистку и кого-нибудь из судейских! – Дуглас снова взглянул на Мишель: – Что здесь? Деньги?
Мишель кивнула:
– Да, в сотенных купюрах.
– Значит, вы открывали пакет?
– Я только заглянула, но ничего не трогала на всякий случай: знаете, отпечатки пальцев и все такое. Фрэнк грозил, что обвинит меня в сообщничестве, если я вам их отдам. Я записала наш разговор на пленку.
– То есть он знает, что вы нашли деньги? Мишель снова кивнула.
– А о том, что вы решили его выдать?
– Нет.
Раздался стук, и в кабинет вошли двое мужчин в форме и женщина.
– Тащите сюда Фрэнка Руссо. Мы получили доказательства, – бросил одному из мужчин Дуглас. – Это миссис Руссо. Мне необходимо снять с нее показания. И на пленку нужно записать.
Женщина села за стол и достала из ящика какой-то аппарат. В руках у полицейского вмиг появился магнитофон, который он подключил к сети, после чего установил микрофон на столе напротив Мишель. Второй коп уже отправился исполнять приказ задержать Фрэнка. Бедный, бедный Фрэнк!
– Считаю своим долгом заявить, – подал голос Майкл, – что моя клиентка до обнаружения данной улики находилась в полном неведении относительно криминальной деятельности Фрэнка Руссо. И данную улику, и показания она предоставляет добровольно, что должно быть отмечено в протоколе. Взамен она ждет от властей неприкосновенности, разрешения на выезд из округа и обеспечения личной безопасности в случае необходимости. Окружной прокурор кивнул:
– Полагаю, проблем не будет. Ведь обвинений миссис Руссо предъявлено не было.
Они углубились в обсуждение деталей, дав Мишель передышку и возможность подумать.
